Её боец - страница 10

— Как ты можешь это есть? — спросила Джилл, но искорки в ее глазах сказали мне, что она просто дразнит его.

Он улыбнулся и приподнял рубашку, обнажив точеное тело без единой унции жира, и похлопал себя по животу.

— Нужно получать углеводы. Я слишком быстро сжигаю их в спортзале, чтобы есть ту кроличью еду, которую ты заказала.

В этот момент принесли салат, который заказал Джилл. Это была небольшая тарелка, заваленная листьями салата, красным луком, нарезанными кусочками курицы, тертым сыром, гренками и огурцами. К салату прилагался небольшой контейнер с соусом.

Наблюдая, как Джилл налила немного соуса в салат, а затем взяла вилкой маленький кусочек, я вынуждена была согласиться с Райаном.

— Кроличья еда, — передразнила его Джилл, и я наклонилась к столу, чтобы скрыть улыбку.

Но Райан даже не потрудился скрыть свое веселье. Вернув рубашку на место, он рассмеялся.

— Да ладно тебе, Джилл, ты же знаешь, что я люблю тебя.

Она улыбнулась ему в ответ.

— Да, меня и каждую вторую женщину, входящую в эту дверь. Я думаю, что единственная причина, почему ты до сих пор ко мне не подкатил, в том, что я больше заинтересована в Клэр, чем в тебе.

Когда она это говорила, я пила свою содовую, и закашлялась, когда поняла, о чем речь.

— Ты лесбиянка? — спросила я.

Джилл улыбнулась.

— Верно подмечено, Клэр, — подмигнула она мне. — Но не волнуйся. Я не собираюсь приударять за тобой. Мы с моей девушкой вместе уже четыре года и, наверное, поженимся. Когда-нибудь.

Меня мало беспокоила возможность того, что Джилл может посягнуть на мою честь.

Я просто была удивлена, как это сразу не поняла, что она заинтересована в женщинах.

Официантка поставила предо мной тарелку с бургером и картошкой фри, окружающей его, словно ров. Бургер Райана был в два раза больше моего, но с тем же количеством фри. Тьфу.

— Так, Клэр, что привело тебя в Нью-Йорк? Я знаю, что ты не местная. Это видно в твоих глазах каждый раз, когда ты смотришь вверх. Кажется, ты никогда не была здесь раньше, — Джилл выбрала красный лук из салата, и ела его отдельно.

— Не была, — ответила я ей. — После окончания университета я работала бухгалтером в Лос-Анджелесе, пока меня не сократили пару недель назад. Тогда я перебралась сюда, к матери, вот только она уехала из города со своим бойфрендом.

Я улыбнулась, вспомнив ее сообщение. Она спрашивала, как у меня дела и рассказывала о своих.

Мы закончили обед в относительной тишине, а затем вернулись в спортзал.

Насытившись, я застонала при мысли о возвращении к горе бумаг, ожидающей меня в кабинете Митча, но убедила себя поработать еще несколько часов, прежде чем пойти домой.

Остаток недели, как и остаток месяца, прошел, словно в тумане.

Каждый день мама и Кейт либо звонили, либо писали смс, чтобы узнать, как мои дела. После того, как я рассказала им, что устроилась бухгалтером в спортзал, они до сих пор пребывали в легком шоке, хоть и были полны энтузиазма.

Кейт была невыносима.

— О, там, должно быть, полно горячих парней?

В первую очередь она думала гормонами.

— Есть парочка, — с неохотой призналась я, думая о Райане, Борисе и Тайризе.

Все трое были красавчиками, но я не могла не думать о Райане, о том, как его глаза пронизывали меня насквозь, стоило ему поймать мой взгляд, направленный на него.

Да, не спорю, он очень аппетитный, но, как я уже объяснила, я там ради работы, а не дикого, страстного, крышесносного секса.

Хотя…

— Расскажи мне о них! — потребовала сестра, так что мне пришлось подчиниться, не выдавая при этом деталей.

Я рассказала ей о чрезмерно самоуверенном Райане.

О сложенном, как танк, Борисе, которым невозможно не восхищаться.

И о Тайризе, который по комплекции меньше остальных, но, тем не менее, стройный и выглядит так, словно всегда готов к бою.

— Звучит, как мечта, — вздохнула сестра, когда я закончила. Я практически слышала, как у нее текут слюни.

— Они все бойцы, — напомнила я ей. — Ты же знаешь, что это, определенно, не мой тип мужчин. Не люблю источающих тестостерон мачо.

Она рассмеялась.

— Все время забываю, какая ты неженка.

— Я не неженка, — стала защищаться я. — Но ты ведь знаешь, я не люблю конфронтации.