Её легионер - страница 58

— Ваш картон чертовски похож на настоящий, — заметил Боксон, внимательно просмотрев все страницы и возвращая документ.

— Я тоже так думаю, — кивнул Хаузер.

— О чем вы хотели меня спросить?

— Скажите, Боксон, что произошло в Анголе семь лет тому назад?

— Вообще-то там тогда была война. Вас интересует хроника событий?

— Нет, мне любопытно узнать, чем вы обязаны Прайсу, если сохранили ему жизнь?

Боксон ответил, даже не задумываясь:

— Эндрю Прайс уехал в неизвестном направлении. Я не смог его отыскать в разумный срок.

— Ну и черт с ним! Даже если вы его предупредили, а, видимо, так оно и было, Прайс выбыл из игры навсегда. Откровенно говоря, я с самого начала подозревал, что за это дело вы взялись ради его спасения.

— И что же дальше? — Боксон не скрыл в вопросе иронический тон.

— Я предлагаю вам дальнейшее сотрудничество.

— В какой сфере?

— Выполнение аналогичных контрактов…

— Не получится, Хаузер. Свои контракты я выбираю сам, но без должных подробностей осознанный выбор контракта невозможен. Подробности же вы мне в качестве ознакомительной информации излагать не будете — в случае моего отказа моя осведомленность становится опасной. Замкнутый порочный круг!

— Не думаю! Я предлагаю вам получать регулярную зарплату и время от времени выполнять мои задания.

— А вот здесь, Хаузер, и кроется различие между диким гусем и гусем домашним. Дикий гусь сам выбирает свой путь, а у домашнего путь один — на кухню. Нас, наемных солдат, называют «дикие гуси»…

— Я это знаю, Боксон. Но вы уже выполнили одно задание, деваться вам некуда. Карло Джамбетта, а также люди из Чайна-тауна будут очень рады, если им сообщат, что Антонио Рамирес, из-за которого оружейный синдикат похоронил свое высшее руководство, и Чарльз Боксон — одно лицо…

— Не глупите, Хаузер! Меня возьмут живым, и через полчаса после начала допроса вы весь остаток жизни проведете под постоянной охраной полиции. Несчастная мадам Шнайдер! Представьте, как гангстеры будут тащить её по лестнице, стараясь, чтобы она больнее ударялась о ступени!

— У вас больное воображение, Боксон…

— У меня реалистичное воображение, Хаузер! Похоже, что вы нуждаетесь в моих услугах, поэтому расскажите для начала, кого вы представляете.

— Так сразу и рассказать… — Хаузер задумчиво улыбнулся. — Пожалуй, можно — ни мне, ни вам из этого дела уже просто так не выйти.

— Вам, Хаузер — не знаю, но я могу сделать шаг в любую сторону. Если сомневаетесь во мне, а вы должны во мне сомневаться — лучше промолчите. Сейчас вы ещё имеете шанс не связываться со мной — но после первых трех фраз пути к отступлению не будет. У вас найдется человек, способный меня убить и молчать об этом?

— А зачем мне вас убивать? — удивление Хаузера казалось искренним.

— Для сохранения секретности, ибо, как говорят в Баварии: «что знают двое, то знает и свинья»…

— Найти наркомана, дать ему пистолет — что может быть проще…

— Правильно, Хаузер, но для акции в Нью-Йорке вы пригласили именно меня, а не абстрактного наркомана.

— Мы? Кто это «мы»? Я вас не приглашал.

— Перестаньте, Хаузер! Мне отвалили полтораста тысяч баксов за три трупа — неужели я поверю, что это было сделано в память о Гуго Шнайдере, мир его праху!

— У вас есть другая версия?

— Вы не мафия, так как у мафии есть свои киллеры. Вы — не из-за «железного занавеса», там за эту работу такие деньги не платят — восточнее Эльбы человека ценят дешевле пистолетного патрона. Предполагаю, что вы представляете промышленную группу, которой парни из Нью-Йорка стали поперек горла. Возможно, вы — из оружейной промышленности, так как массовый выброс дешевого китайского товара лишил вас определенной части доходов от подпольного распространения вашей продукции — ведь криминальный мир тоже является вашим клиентом, хотя и через сложные фильтры посредников. Вам понадобилась криминальная операция, а к людям из криминального мира вы обратиться не рискнули — и правильно сделали, криминальные связи чересчур запутанны при полном отсутствии уверенности в конфиденциальности заказа, стукач на стукаче! Вообще-то правды о вас я не знаю, и все, что я сейчас сказал, может оказаться бредом. Жизнь — сложная штука!..