Эффект бабочки. Израиль – Иран: от мира – к войне, от дружбы к ненависти - страница 11

В своей речи к нации шах сказал: «У народа нет никакой причины для беспокойства, пока я здесь, и пока наша прославленная армия стоит на страже страны, никакая реакция, ни красная, ни черная, не может и мечтать о большом терроре в нашей стране».

Хомейни тут же отреагировал на эту речь: «Дивизии шаха, по сути, тени, а тени сражаться не могут».

Неоценимую помощь Хомейни оказала радиостанция Би-Би-Си, передавая все его проповеди на персидском языке, считая его не больше не меньше, как рыцаря демократии и борьбы за права человека. Эти постоянные передачи сделали Хомейни неоспоримым лидером иранского движения сопротивления режиму шаха. С этой трибуны он подстрекал массы к столкновению с силами порядка, говоря: «Движение наше еще подобно мягкому фитилю. Оно нуждается в крови святых праведников, чтобы подняться подобно дереву».

С момента своего возвращения в Иран 1953 году, шах абсолютно не признавал парламент, пользуясь абсолютной властью над правительством и не признавая никаких прав личности. Любая попытка критиковать его режим воспринималась им, как нанесения ущерба лично ему, Его величеству, Шахиншаху Ирана, как преступление, и он грубо подавлял свободу личности. Подвалы САВАКА были полны арестованных, которых изощренно пытали и убивали. Любые беспорядки и демонстрации расстреливались войсками, и жертвы исчислялись сотнями. Шах клеймил страны, где правила одна партия, называя эти режимы диктаторскими, но в 1975 году отменил вообще партии, оставив лишь одну верную ему партию, верность которой была прямой и неотменимой обязанностью каждого гражданина страны. Шах считал, что государство это он, по рецепту короля Франции Людовика 16-го, и требовал от народа именно так относиться к нему.

По сути, это был культ личности шаха, как пишет Давид Менашри в своей книге «Иран между исламом и Западом»(1996 г.). Но самой большой ошибкой шаха, которая, по сути, свергла его с трона и уничтожила его режим, было нанесение ущерба исламскому духовенству. Он не только вел страну к атеизму Запада, но назначил себя наместником Бога на земле, поставив свой режим выше ислама и пророка Мухаммеда. Он провозгласил троицу – верность Богу, Шаху и родине, поставив себя в центр этого треугольника. Это привело его к жестокому столкновению с имамами и проповедником-фанатиком с вечно хмурым выражением лица, имя которого – Саид, дух Аллаха, Хомейни.

Самое любопытное, что Хомейни вовсе не был консерватором.

В противовес грозному облику аятоллы, проповедовавшему возврат к «чистому исламу», тщательное изучение его учения открывает совершенно противоположное. Хомейни был, можно сказать, циничным революционером, который обосновал шиитский ислам по собственным меркам. Он совершил истинную революцию, и не колебался приноравливать ислам к меняющейся реальности.

Вера шиитов родилась из глубокого чувства угнетения, несправедливости и, можно сказать, бездонной печали. Шииты считают наследником пророка Мухаммеда его зятя и двоюродного брата Али, и власть у мусульман должна принадлежать его потомкам. Слово «шиа» означает сокращенно – «фракция Али». Согласно же суннитам, пророк умер, не назначив преемника.

Именно это и является главным конфликтом между шиитами и суннитами. После нескольких лет властвования, Али был убит, и власть перешла к династии Омейядов, которая в глазах шиитов является мерзкой и преступной, по сути, грабительски отобравшей наследие пророка от его законных наследников.

Согласно шиитам, власть от Али, первого имама, перешла к его сыну. После смерти одиннадцатого имама Аль-Хасана Аль Ускари, сын его, совсем малыш, вошел в пещеру, идущую из подвала их дома в Самре (в ста километрах севернее Багдада), и больше его не видели. Шииты верят, что настанет день, и скрывшийся имам обнаружится как Мессия.

Согласно шиитам, все мусульмане делятся на две категории. К первой, высокой категории принадлежат двенадцать религиозных авторитетов, называемых муджахедами, а также аятоллами, являющимися «примером к подражанию». Каждый из них имеет право устанавливать свое учение, диктующее правила веры своим последователям. Ко второй категории относятся все остальные мусульмане, и каждый выбирает себе аятоллу, за которым собирается следовать.