Его прикосновение - страница 35

— Ты, честное слово, такая… такая…

Меган встретила его потемневший взгляд, и дыхание у нее участилось. В этот миг и она, и Натан явственно ощущали, что даже малой искры достаточно, чтобы вызвать пожар.

Натан усадил ее поудобнее, и ток его возбуждения пробежал по внутренней стороне ее бедра. Меган вскочила на ноги и бросилась мыть посуду.

Она все еще чувствовала то тепло и знала, что он наблюдает за ней. Надо было срочно зацепиться мыслью за что-то будничное. Ах, вот и оно. Отчего это Натан не установил в доме посудомоечную машину? Она оглянулась, чтобы задать приготовленный вопрос, и едва не столкнулась с ним лбом. Его дыхание согревало ей щеку.

Дыхание — это почти парение души. Тепло его дыхания так же сильно действовало на Меган, как и тепло его сердца, тепло его души. Не говоря уже о тепле его рук и губ… И все вместе грозило свалить ее с ног. Меган судорожно схватилась за край столешницы.

— Я не хотел напугать тебя, — сказал он и осторожно убрал прядь волос с ее щеки.

— Ты застал меня врасплох, — вымученно улыбнулась она.

Он кончиком пальца провел по ее лбу и вниз, до щеки, потом легонько приподнял подбородок. Ее веки отяжелели.

— Мне бы хотелось быть ближе, — сказал он.

— О! — выдохнула она.

— Я хочу поблагодарить тебя.

— За что? — с дрожью в голосе спросила она. — Мне ведь тоже хотелось есть. Единственная роскошь — это пирог на ужин.

— Дело не в ужине. Спасибо за то, что ты есть. Не всякой женщине понравилось бы, если бы ей в последнюю минуту сказали, что приглашение на ужин отменяется из-за того, что собаку нельзя оставить в лечебнице на ночь.

— Любая бы поняла.

— Далеко не любая.

Он осторожно, словно чашку тонкого фарфора, взял в руки ее лицо.

— Ты накормила меня, ты беспокоишься о моей собаке, тебе удается рассмешить меня, и с тобой я чувствую себя в своем собственном доме как никогда непринужденно и спокойно.

Его дыхание коснулось ее губ, призывая их раскрыться.

— Я хочу обнять тебя.

И он обнял ее.

Не раздумывая, она приникла к нему. В его объятиях ей было так спокойно, так легко. Здесь не было ни прошлого, ни будущего. Только вот этот миг.

Все, что она слышала о нем, не имело значения. Она знала вещи поважнее. Он был сильным, но ранимым. Суровым, но нежным. Он понимал ее, он трогал ее сердце добротой. В нем была бездна эмоций, и эта бездна грозила поглотить ее.

Но когда Натан смотрел на нее смеющимися глазами, он становился похожим на легкий ветерок, способный развеять ее печали. А потом он касался ее и превращался в пламя. Она не загадывала надолго, не думала о последствиях. В этой секунде не было ничего, что могло бы ранить. И ей нужен был именно этот миг.

— Натан?

Он лишь тихо дышал в ответ.

— Поцелуй меня.

Он сжал ее в объятиях. Она телом ощущала его силу, полноту его желания. Его сердце стучало ей в грудь.

— Бог мой, знаешь ли ты, чего мне стоит сдерживаться? Меган, поцелуя мне будет мало.

Натан провел рукой по волосам Меган и страстно, порывисто завладел ее губами в поцелуе.

Меган раскрыла губы, впуская его горячий язык. Пальцы ее непроизвольно сжимали плечи Натана, по телу волнами прокатывалось тепло.

«Как здорово», — думал Натан, обнимая ее. Тело Меган, крепкое и стройное, при этом нежное и женственное, словно создано было, чтобы он мог держать его в объятиях. Меган застонала и, выгнувшись навстречу ему, прижалась животом к его чреслам.

Она дрожала и крепко, почти до боли, сжимала его плечи. Ее язык трепетал у него во рту, сплетался с его языком. Желание заявляло о себе настолько остро, что сдерживаться больше не было сил. Натан прижал к себе женщину, давая почувствовать силу своего возбуждения.

— Меган… — со стоном проговорил он.

Натан чувствовал, что она желает его не меньше, чем он. Быстрым и сильным движением он подхватил ее на руки и понес. Ногой распахнув дверь, он вошел в коридор, прижимая к себе драгоценную ношу.

В окна струился лунный свет, падая на расстеленную кровать. Все фантазии разом улетучились под натиском грубой реальности.

Исходящий от Натана запах страсти мешался с ароматом пробуждающейся весенней земли, особенно сильным ночью. Запах надежды, запах обещаний… Тех обещаний, что она когда-то давала: любить, уважать и лелеять… до самой смерти.