Его величество Человек - страница 29

кое-где успели замазать трещины в домах, залатать крышу, но до многого руки так и не дошли. Не хватало топлива. А вчера в исполкоме Абдухафиз узнал, что нужно провести сбор теплой одежды для фронтовиков: ватников, ушанок, перчаток, шерстяных носков, шуб. Люди в махалле разные — одни сразу понимают создавшееся положение, другим надо все растолковывать, а третьи сами тут же начинают тебя поучать. С недавних пор хорошей помощницей Абдухафизу стала Икбал-сатанг. Она оказалась отличным агитатором. Пожилая Икбал стоила трех молодых. Она хлопотала, не зная сна и покоя. Абдухафиз диву давался, глядя на эту неугомонную женщину. Он и раньше знал, что Икбал-сатанг — дастараханчи в махалле, что она всегда возглавляла пиршества, знал и ее слабости: Икбал- сатанг любила посплетничать,— но даже и не подозревал Абдухафиз, какой незаурядной энергией, какими организаторскими способностями обладает Икбал. Вчера, вернувшись из исполкома, Абдухафиз позвал ее к себе.

—Ну, старушка,— осторожно начал председатель,— вы опытный, бывалый человек, аксакал нашей махалли.

—Погоди, погоди,— нетерпеливо перебила Икбал-сатанг,— несколько раз уже ты обращался ко мне с этими словами. Я промолчала. На людях конфузить тебя не хотела. Во-первых, я еще не такая дряхлая старуха, как ты думаешь, во-вторых, быть аксакалом к лицу только самому Арифбаю.

—Ведь и вы...

—Нет, нет, я безбородая! — воскликнула она и, хлопнув себя с молодым задором по коленям, наполнила всю комнату звонким хохотом. Смеялась она с наслаждением, до слез.

Абдухафиз сначала опешил, а потом засмеялся и сам.

—Вот и ты повеселился... Ладно, от смеха прибывают силы. Смех омолаживает человека... Зови-ка ты меня просто Икбал-апа, миленький. Я человек с молодой душой,— снова расхохоталась Икбал-сатанг,— душа-то никогда не стареет. Скажешь «апа», я буду бегом бегать. Учись, братишка, ободрять, воодушевлять женщин. Женщина, чем моложе она тебе покажется, тем больше воспрянет духом.

Абдухафизу очень нравился веселый, открытый нрав Икбал-сатанг. И сейчас за несколько минут она его отвлекла от забот, усталость как рукой сняло, вроде развеялись и тревожные предчувствия. Абдухафиз заговорил о том, что следует делать, и Икбал-сатанг, сразу же все сообразив, прервала его:

—Поняла, миленький, поняла.

—У людей горе... Надо очень осторожно, с подходом беседовать. Чтобы, желая подвести брови, не выколоть глаз.— Абдухафиз сам улыбнулся своей шутке.

—Эй, и за кого ты принимаешь меня! — горячилась Икбал-сатанг.— Ведь я всю жизнь среди людей. Объясню так, что таять будут, миленький, вот увидишь, сами будут одежду носить мешками, попомнишь мои слова. А потом, братец, люди и сами очень хорошо все понимают. Чтобы разбить фашистов, не пожалеют ничего: народ готов отдать последний кусок, снять с себя последнее. Ну, конечно, найдутся один-два человека скупых, подлых, не без этого! Таких уж предоставь мне! Раскопаю я и то, что очень далеко у них упрятано.

Так и случилось. Абдухафиз после работы зашел прямо в контору и увидел там четыре мешка теплой одежды. Он обрадовался и вывалил прямо на пол содержимое одного мешка. Тут было все: шуба из лисьих лапок, куртка из овчины, чакмаки-телпаки[35] и даже валенки. От большинства вещей шел резкий запах нафталина. Абдухафиз открыл окно и начал складывать добро обратно в мешок. В это время в контору вбежала взволнованная Карамат. Она была бледная, тяжело дышала. Абдухафиз догадался, что стряслось что-то, и поспешно подвинул Карамат стул.

—Садись, садись... Что случилось?..

— Вы знали девушку-почтальона? Дочь Кандалат-хола? — с трудом произнесла Карамат.

—Да, да, что случилось?

—Говорят, со вчерашнего дня ее нигде нет. Пропала. Мать лежит без сознания.

— Врача вызвали? — Тревожное предчувствие беды охватило Абдухафиза.

—Позвонили в «Скорую помощь». Наверное, приедут... Что же делать, Абдухафиз-ака? — Карамат заговорила спокойнее.

—Надо сообщить в милицию,— сказал Абдухафиз и умолк, задумавшись.— Ты говоришь, вчера?

—Да, как ушла рано утром на работу, так и не вернулась домой.

—И на почте не была?

—Утром заходила, взяла газеты и журналы. Видно, возвращалась, но не знают, в котором часу. Говорят, сумка там. Пустая.— Карамат с мольбой смотрела на Абдухафиза, словно только он мог найти Салтанат.