Эхо войны - страница 9
Да, у него росла борода, в отличие от чистокровных солов - и за щегольскую бородку клинышком, а также бесконечные интриги его прозвали "Эйра". Кличка шла ему невероятно, и даже мне порой казалось, что из коротких, едва закрывающих воротник волос то и дело выглядывают острые рожки зловредных обитателей Бездны.
- Выкладывайте, что вам нужно, Бэйсеррон, - после бессонной ночи я была совершенно не склонна к дипломатическим расшаркиваниям.
- Это правда, что вы нашли крайне... нестандартное существо? - он с подозрительной готовностью отложил в сторону обширный арсенал двусмысленных намеков и приступил к делу. - Мне было бы весьма интересно взглянуть на голографии.
Я заинтересованно встопорщила уши. Он что, что-то знает об этом "трупе"?...
- Не предполагала, что вас интересуют такие вещи.
- Мои интересы весьма обширны, - сухо отрезал Бэйсеррон и бросил косой взгляд вглубь коридора. Пусть меня пристрелят, если это досужий интерес - лет счетоводу, конечно, гораздо меньше, чем можно было бы подумать по изрядно присыпанной сединой темной шевелюре - он едва разменял вторую сотню, - но мальчишеским любопытством он никогда не страдал.
- Я подумаю, что можно сделать.
А заодно - зачем тебе это нужно.
- Надеюсь, - коротко отозвался Бэйсеррон и едва склонил голову в прощальном поклоне: - Доброго утра, фарра.
Я проводила взглядом удаляющуюся фигуру в темно-сером костюме. Дело становится по-настоящему интересным. Пожалуй, стоит даже проконсультироваться кое у кого на стороне...
Завтрак прошел без происшествий - даже забытая у нас "в карантине" (вполне возможно, намеренно) комендантская мора, временно проживающая в садке в перевязочной, получила свою порцию мяса.
А потом Богиня решила разнообразить пресный быт своей служительницы.
Когда я вышла в смотровую, найденыш сидел на кровати, обвитый трубками реаниматора, и смотрел прямо перед собой.
Я остановилась на пороге.
- Вы слышите меня?
- Да.
Глава третья
- Добро и должно быть страшным, - фыркнула я. - Чтобы зло боялось.
Ольга Громыко
"- Вы больны?
- Нет.
- Ранены?
- Нет.
- Такое состояние, как сейчас, для вас нормально?..."
Диалог с выходцем с того света был кратким и бессодержательным - на последний вопрос мы ответа не получили, как ни старались. Как и ни на какой другой - "моровик" отвернулся к стенке и отказался реагировать на любые вербальные раздражители.
На протяжении полутора суток, большую часть которых пациент проспал, я с удивлением наблюдала, как "мертвая" багровая аура постепенно наливается живыми голубовато-зелеными тонами, на данный момент походя на ауру тяжелобольного, но все же вполне живого существа. Кожа же его, отливающая явной и совершенно неестественной для сола синевой, начала стремительно темнеть. Результаты всех анализов еще не были готовы, но те, что уже доставили Ремо, вполне соответствовали норме - так что мы по-прежнему ничего не понимали.
От полнейшего информационного вакуума я выдала запрошенные голографии Бэйсеррону, педантично наведывающемуся к пластиковой перегородке каждое утро. Более того - еще один архив копий по дальней связи ушел в Корпус. Это стоило мне двухмесячных накоплений, но подкуп операторов из связной никогда не был делом дешевым.
Реакции от научных светил из конторы не последовало, зато Богиня вразумила Ремо: отсутствие волос на пациенте навели его на мысль о банальнейшей парше.
В городской лаборатории пришли к тем же выводам: покопавшись в файле с результатами анализов, Ремо вывел одну страницу на отдельный голо-экран и сунул мне под нос:
- Мы были правы.
Действительно, парша. Спаси меня, Богиня... Хвоста, склонного к облезанию, по причине прабабки-ременки у меня не было, но с остатками шевелюры можно начинать прощаться. Да и облезшие уши выглядят феерично - как представлю, дурно делается...
- А остальное?
- Ничего, - скупо обронил Ремо, отключив портативку. - У городской лаборатории неважные ресурсы, это ведь не столица. А по-хорошему, оправлять образцы нужно в Центр, а еще лучше - в Академию на Солярике. Если, конечно, комендант действительно хочет знать, что у нас тут такое.