Екатерина Павловна, великая княжна - страница 4

Образ слабого императора Александра, по всей видимости, подталкивает Детлефа Йена еще к одному утверждению, которое, по нашему глубокому убеждению, не соответствует действительности. Через всю книгу красной нитью проходит мысль о стремлении Екатерины Павловны стать императрицей. Несколько раз автор намекает на желание великой княжны получить русскую императорскую корону, сравниться с великой бабушкой Екатериной II и т. п. Вряд ли гипотеза о честолюбивых планах Екатерины Павловны в отношении русского императорского трона имеют под собой какие-либо основания. Эпоха дворцовых переворотов, женских правлений и политических потрясений в Российской империи ушла в безвозвратное прошлое вместе с беспокойным XVIII веком. Конец ей положил император Павел I, издавший в 1797 году закон, четко регламентировавший процесс передачи императорской власти наследнику трона. Дворцовые перевороты XVIII столетия были возможны тогда, когда существовали определенные неясности в системе престолонаследия. Петровский указ, согласно которому действующий монарх сам выбирал себе наследника, подобные неясности создавал. Закон, подписанный Павлом I в 1797 году, предусматривал передачу императорской власти от отца к сыну, а в случае отсутствия такового — к следующему по старшинству брату и далее его потомкам мужского пола. Этот закон сыграл большую роль в упорядочении процесса передачи верховной власти в Российской империи. На протяжении всего XIX века ни один из русских императоров не получил корону вопреки ему. Даже во время острых политических кризисов, которые время от времени происходили в процессе передачи власти, как было, например, в ноябре-декабре 1825 или в марте 1881 года, этот закон неизменно оказывал стабилизирующее влияние на политическую ситуацию в стране.

Властные амбиции Екатерины Павловны, даже если они у нее и были, в рамки этого закона никак не вписывалась. И вряд ли в условиях стабилизации власти, которая произошла после того, как императором стал ее брат Александр, она могла даже помыслить, а не то что высказать желание или предпринять какие-либо действия для того, чтобы попытаться стать Екатериной III. Детлеф Йен приводит многочисленные высказывания Екатерины, призванные подтвердить властолюбивые помыслы молодой великой княжны, но эти высказывания не поддаются однозначному толкованию и поэтому не могут служить доказательством стремления Екатерины к верховной власти в России. Точно так же они не могут рассматриваться как подтверждение того доминирующего влияния, которое княжна оказывала на своего якобы «слабохарактерного» брата.

Вообще для работы Детлефа Йена характерна весьма смелая трактовка многочисленных устных и письменных высказываний Екатерины Павловны, которые вовсе не выглядят так однозначно, как в книге. Обратной стороной необыкновенной живости и психологизма портрета великой княгини, созданного Детлефом Йеном, стал недостаток документальной точности его повествования. Доказательность многих утверждений принесена автором в жертву убедительности и логичности создаваемого им психологического портрета Екатерины Павловны. Впрочем, книгу Детлефа Йена и нельзя рассматривать лишь как научную монографию. Это во многом субъективная попытка приобщить читателя к живой реальности европейской истории начала XIX века, понять мотивы поступков и психологию людей той бурной эпохи, когда решались судьбы России и всей Европы.

ПРЕДИСЛОВИЕ

Великая княжна Екатерина Павловна родилась в Царском Селе в 1788 г. Последние годы своей недолгой жизни, с 1816 по 1819 г., она, став женой короля Вильгельма I Вюртембергского, провела в Вюртемберге. В Юго-Западной Германии до сих пор помнят и уважают русскую княгиню, по инициативе которой было создано множество благотворительных учреждений. Многие жители Вюртемберга почитали свою королеву как святую. И хотя общественная деятельность Екатерины Павловны была удивительно плодотворной, истинные мотивы ее поступков долгое время оставались неясными и потому требуют всестороннего рассмотрения. При этом не следует ограничиваться только анализом последних лет, проведенных дочерью Павла I в Вюртемберге. Титул королевы Вюртембергской стал своеобразной вершиной в ее короткой, но полной честолюбивых замыслов жизни. Благотворительная деятельность в ту эпоху была неотъемлемой частью политики патернализма и традиционным занятием просвещенных правительниц. Но благотворительность Екатерины Павловны имела и глубокий политический смысл: государственные интересы Российской империи здесь тесно переплелись с острыми социальными проблемами Германии того времени и стремлением немцев к объединению.