Экипаж - страница 23

– Приземление очень хорошее, но там вы слишком поздно сделали спираль. Поэтому они нас и задели.

– Вас что, подбили? – спросил Марбо.

– Классно, – весело отвечал Тели, – четыре «фоккера» над нами. Они пробили нам радиатор. К счастью, мы были высоко и Мори возвращался как настоящий парусник.

– Повезло ему, – сказал Эрбийон. – Сражение при первом же вылете.

– Не огорчайтесь, молодой человек, – заметил Марбо. – На вашу долю еще хватит убойных снарядов, и, встретившись с ними, вы не станете больше собой гордиться, я вас уверяю.

– Пошли есть, – воскликнул Тели. – Я умираю от голода, а остальные…

Вдруг он остановился.

– А где Дешан?

– Он вылетел тебе навстречу всего четверть часа назад, из-за какой-то неисправности в моторе.

– Он натолкнется на патруль. За кого-нибудь другого я бы волновался, но у него зоркий глаз.

В столовой он заметил розданные карты.

– Начинайте партию, – сказал он. – Эрбийон, поиграйте пока за меня и смотрите не подведите.

Стажер выиграл и, очень довольный, вставая, сообщил об этом капитану.

– Отлично, мой мальчик, – ответил тот. – А теперь дайте-ка и мне побороться за собственную удачу.

Садясь на свое место, он сказал:

– Дешан, наверное, еще меня там ищет.

Пока игра шла своим чередом, Эрбийон подошел к Мори:

– Ну, как впечатления после первого боя? – спросил он.

Клод уже, было, заговорил, но внезапно передумал и с мягкой улыбкой пробормотал:

– Простите меня за то, что я не дам вам ответа. Сначала я хотел бы рассказать о них кое-кому другому.

Жан вернулся к столу, где шла игра в бридж. Тели играл с тем пылким и ребяческим задором, с которым делал абсолютно все: исполнял ли кадриль эскадрильи или сражался. Его запал, как обычно, задавал тон остальным, и партия вместе с ним казалась более живой и более занятной.

Марбо, карауливший у двери, вмешался в разговор:

– Смотри-ка, Тели, Дешан не возвращается. Складка легла на лоб капитана, но он сказал:

– Он уже целую неделю не вылетал, ему хочется проветриться.

Вызывающее везение сопутствовало Новию, и Тели решил во что бы то ни стало его обыграть. В этой борьбе час пролетел незаметно. Скатерть медового от солнца цвета внезапно потускнела. Глаза обратились к небу. На него беловатыми клочьями наползали густые тучи.

– Дешан скоро вернется, – машинально сказал капитан.

Однако голос прозвучал как-то странно и удивил его самого. Он выдавал беспокойство, которое до сих пор им не осознавалось и которое Тели почувствовал также явно у других. Тем не менее никто из них этого не показывал. В эскадрильи знали, что говорить о несчастье – значит его притягивать.

Они опять углубились в игру, но, охваченные глухим беспокойством, сидели как на иголках. Пальцы судорожно вцепились в карты.

– Почти ничего не видно, – вдруг сказал «доктор».

– Вечер наступил очень быстро, – ответил Эрбийон.

– Это из-за того, что мы поздно пообедали, – заметил Шаренсоль.

Они опустили головы, чтобы как-нибудь невзначай, пусть даже взглядом, не обменяться мыслью, которая, как все понимали, была их общей. Все знали о непреодолимом отвращении Дешана к полетам в сумеречном мареве, и при этом никто, даже издалека, не слышал рокота его самолета.

Тишина нарушалась только упражнениями капитана Ройара на манипуляторе. Тели, обернувшись к нему, очень тихо сказал:

– Не могли бы вы перестать, старина. А то ваши позывные можно принять за сигнал тоски.

Затем, обращаясь к игрокам, лихорадочно добавил:

– А вы что притихли? Мы еще не закончили. «Доктор», делайте ставку.

Лица вновь склонились над картами, расположенными в виде веера. Тем временем и последние просветы затягивались. Крупные капли дождя, как в гонг, застучали по железной крыше.

– Эрбийон, подойдите ко мне, – сказал капитан.

И прошептал ему на ухо:

– Позвоните, только не отсюда, а из кабинета, позвоните на батареи, в наблюдательные пункты, в штаб армии, везде, и попробуйте что-нибудь узнать.

Когда молодой человек вернулся, комнату уже освещали электрические лампочки. Несмотря на то что Тели не произнес ни слова, все глаза слишком пристально всматривались в Жана.

– Они ничего не знают, – сказал он, сопроводив свои слова жестом, который ему не удалось сделать беззаботным.