Эксперимент - страница 10

   Наконец он спустился и нетвёрдыми шагами пошёл к толпившемуся народу. С диким воплем радости к нему подбежал Игнат, снял Лиду с его плеча, положил на землю, стал приводить в чувство, одновременно выпаливая похвалы Эринееву, которого уже окружило толпа людей. Какая-то женщина, суетясь возле него, лебезила:

  - Вы просто не представляете, какой Вы совершили подвиг! Вы такую девушку спасли, она лингвист, такая умница, три языка знает, как родные! Моего сына, раздолбая-то этого, с двоек на четвёрки по иностранному языку вытянула, ему теперь это самому интересно, представляете? А ведь раньше была она самой обычной, смотришь - ну, дура дурой, а как нашла своё направление... Да, это такая трудяга! Не в нашем бомжатнике бы ей жить, господи, всё старое, вспыхивает, взрывается, наш-то дом и то получше будет, чем эта дрянь... - но Эринеев уже не слушал её. Он тупо уставился на дом напротив, а в голове вертелась одна и та же мысль: не все люди жалкие, серенькие, невежественные, ленивые, есть и целеустремлённые, способные трудиться, жить и не киснуть, даже не имея много денег. А он им вредит!

   Тем временем женщину оттеснил счастливый возлюбленный, который радовался, что Лида пришла в себя. Она уже была в сознании и сидела неподалёку, с благодарностью глядя на своего спасителя.

  - Я не знаю, как Вас благодарить! - студент схватил грязную руку Эринеева, поднёс к губам, поцеловал, потом прижал к своей груди - Что, что мне для Вас сделать? Простите, я теряюсь и даже не могу сказать толком... Пойдёмте со мной! К Лиде, она лучше сообразит, чем я, я совсем одурел от счастья...

   Но Эринеев только грустно поглядел на него:

  - Неужели Вам не противно брать эту руку? Поглядите только, какая она ужасная! - он вытянул грязную исцарапанную руку и печально посмотрел на неё.

  - Это прекрасная рука! Она спасла такого человека, который мне поистине дорог! - Игнат взял Эраста за руку и повёл к своей девушке, на которую уже наседали надоедливые журналисты.

  - Пошли прочь! - вдруг рявкнул Эраст - Не докучайте! Делают сенсацию из чужого горя! Прочь! - он аж покраснел от натуги. Игнат, видя это, растолкал в два счёта толпившуюся прессу, каких-то ротозеев и тиктокеров, пытающихся снять самое захватывающее двадцатисекундное видео на планете и, подняв свою девушку на ноги, стал выбираться из толпы, увлекая за собой Лиду и Эраста. Эринеев едва поспевал за ними, корча рот, пытаясь не зарыдать. Горячие благодарности Лиды и Игната, их умные живые лица - всё это разбудило в Эринееве давно забытое сочувствие, давно задавленные зачатки любви к людям. Он видел, как его хотят наградить за спасение Лиды и одновременно понимал, что весь этот ужас случился из-за него. "Я едва не убил человека! Не червяка пустого, гнусного, а живого, любящего и любимого человека! И сколько горя я им причинил, сколько переживаний, бедная девушка осталась без жилья! Им надо было меня растерзать, растоптать, уничтожить, а они благодарят!" - думал он, в смятении глядя в спину Игната, едва соображая, куда идёт. Они уже выбрались из толпы и отошли от горящего дома, а Эраст не видел перед собой ничего, кроме мечущегося в ужасе Игната и лежащей в задымлённом помещении Лиды.

  - Всё в порядке? Вы меня слышите? - в лицо Эрасту смотрело участливое лицо Лиды. Эринеев почувствовал, что больше ни секунды не выдержит с этими доброжелательными заботливыми людьми. Глаза уже заволакивало слезами, и Эраст, обезумев от угрызений совести, опрометью побежал куда-то в сторону, так, чтобы никто не мог его удержать. Он видел провожавшие его изумлённые взгляды Лиды и Игната и ускорялся, ускорялся, дабы его точно не догнали.

   Эраст сломя голову понёсся в неизвестном направлении. Добежав до какой-то открытую парадную, заскочил в неё, побежал на самый верх и там, бросившись на грязный, запачканный краской, пол, дал волю своим слезам. "Людишки! Как их после этого понять? Аверьян, ты, чёрт возьми, сто раз прав, как можно ненавидеть таких людей? А я навредил им, лишил их дома и чуть было не лишил одного из них жизни! А сколько таких судеб я мог разрушить? Скольких хороших людей я мог оставить без крова или даже умертвить? Нет прощения мне, повесить, растерзать, убить меня мало! А они меня благодарили... И это больнее всего! Лучше бы они ногами забили моё дрянное тело до смерти!" - и Эринеев зарыдал, рыдал до беспамятства, иногда вскрикивая и делая попытки разодрать грудь отросшими ногтями. Он бесновался до ночи, пока не потерял сознание.