Эксперт № 01 (2013) - страница 15

—Но,сдругойстороны,церковькакразтоместо,гдеидолжнапроисходитьлюбовь.Почемужеонанепроизводитэтойлюбвивлюдях,анаоборот,частопроизводитненавистьилипрезрениекиным?

— Потому что она построена не на любви, а на идее любви. В церкви то же сообщество эгоистов. Но смущаться не приходится, потому что мы все такие. Где других взять-то? Мы и приходим в церковь для того, чтобы воссоединиться с Богом, восстановить эту связь. Кому-то это удается лучше, кому-то хуже. Но помимо этой основной задачи церковь привлекательна и другими своими сторонами, как культурный пласт, как реперная точка, основание для самоидентификации: я православный, я русский или там еще какой, я знаю, кто я, я не потерянный.

—Ноговоряоцерквикакэлементесамоидентификации,мыуже,скорее,говоримотом,чточеловекищетвнейсистему,вкоторойкомфортноибезопасно.

— Да, это стремление удовлетворить ту самую потребность в безопасности. Я как бы получаю определенность.

Не нужно Богу наше чувство вины

—Мнехотелосьбыпродолжитьтемуобращениялюдейвцерковь,вчемонинуждаютсяичемврезультатестановятся.Довольночастослучаетсятакое.Неофитприходиткосознанию,чтожилвотьме,атутестьзнаниеотом,какжитьправильно.Адальшепроисходитстраннаявещь:вместолюбвиивоссоединениясБогомисобойегоохватываетстрашноечувствовины,постоянногнетущеесостояниенедовыполнениятребованийксебе.Имнекажется,эточувствоподдерживаетсямногимисвященниками,которыенапроповедиобычнонапоминаютогрехахвсехприхожан.Ноэтонепростоосознаниесвоейгреховности,эточто-тодругое,именнонегативноечувствовины,подавляющеевсякуюживуюсилу.

— Чувство вины — это замечательное чувство для всех, кто хочет управлять людьми, ведь управлять можно только виноватыми. Это задача любой идеологии.

Вообще, вера для меня — это очень сложное понятие. Ее можно рассматривать как набор каких-то верований, убеждений, представлений, а можно — как некое чувство доверия, преданности. Что касается веры как набора каких-то убеждений и установок, то это очень скользкая дорога. Слово — ложь, по большому счету, потому что любое слово можно склонять как угодно, все можно обосновать, доказать. Сегодня очень много разговоров о том, что «правильно» и «неправильно», но это все лишь фантазии, интерпретации, которые выгодны. Ведь даже Христос нигде не говорил, что его слова истинны. Он говорил: «Я есть истина». А это разные вещи.

Для меня квинтэссенцией Евангелия является притча о блудном сыне. А ведь Христос хотел отобразить в ней отношение Бога и человека. Где там про чувство вины? Там речь о раскаянии, даже скорее об осознании. Блудный сын вдруг осознал и подумал: «А что ж я здесь сижу, когда там, у отца моего, и последний раб сыт, одет, обут?» И как должен был его принять отец? Он должен был его не пускать часа два, потом заставить проползти свой путь на коленях, потом прочитать долгую морализаторскую лекцию о том, какая он свинья?

Перефразируя слова о том, что прежде надо искать Царствия Божьего, можно сказать, что прежде надо искать воли Божьей. А как ее искать, если все время занят собственными желаниями?

—Ага,апотомещенапоминатькаждыйденьобэтом...

— Но в поведении отца нет ничего даже близкого к стимуляции чувства вины. Он просто принял его с любовью, сам побежал, одел, оказал почести. Богу наше чувство вины не нужно. Ему нужно осознание. Бог ждет от каждого, чтобы он осознал, просто проснулся. Вот блудный сын, он там гулял, пил, как во сне все это делал, а потом оказался у разбитого корыта... И тут он проснулся, и он не стал много думать о том, как сейчас покажется на глаза отцу, а просто пошел. Думать вообще в таких вещах надо поменьше, это ведет к неврозам, надо любить и действовать.

Возвращаясь к стимуляции чувства вины в церкви, не хочется говорить, что они сами виноваты или там еще кто-то. Все плохо, и кто в этом виноват? Мы сами. Важно разделять чувство ответственности за все происходящее. Возрождение начинается с каждого из нас, нам не надо кого-то возродить или пробудить, самим проснуться бы. Ведь любовь — это как огонь: если он у меня в душе разгорелся, то я и других могу зажечь. А когда я начинаю учить кого-то жизни…