Эксперт № 01 (2013) - страница 19
Дивный постсекулярный мир
Приближающееся Рождество принесло из Европы две живо обсуждаемые новости на стыке религии, политики и изменений в повседневной жизни. В Брюсселе на рыночной площади вместо рождественской елки выставлена абстрактная скульптура «электронного зимнего дерева». По утверждению одного из членов муниципального совета Брюсселя БьянкиДебейтс , решение о замене ели на нейтральную скульптуру принято для того, чтобы не раздражать членов мусульманской общины Брюсселя. А совет одного из микрорайонов датского городка Коккедаль, где большинство депутатов составляют мусульмане, в принципе отказался выделять средства на покупку и установку елки (при этом несколько месяцев назад он выделил на празднование Курбан-байрама сумму, в разы превышающую стандартные затраты на рождественскую ель).
Надо сказать, что брюссельские городские власти все же отрицают связь появления абстрактной скульптуры с нежеланием оскорблять мусульман. А на самой рыночной площади установлен традиционный рождественский вертеп. Решение же, принятое в Коккедале, вызвало в Дании мощную общественную бурю, в которой оказались задействованы национальные политики — как либерального, так и националистического толка (это уже получило название «война за Рождество»). В процедурном плане (если не брать в расчет острые дискуссии в СМИ на различных интернет-форумах) все это привело лишь к перевыборам в совет микрорайона, в котором «партия рождественской елки» улучшила свои позиции. Англоязычная газета Copenhahen post иронично отмечала, что это были первые выборы в местный датский муниципальный совет, которые освещались российским телевидением (следует заметить, что мусульманские депутаты — противники елки утверждали, что не стали выделять деньги на Рождество, потому что никто не был готов заняться организацией празднования).
Эти новости, вроде бы указывающие на изменение традиционного положения религии, на самом деле открывают возможности для самых разных интерпретаций. Например, в какую сторону меняется положение религии — если формально речь идет лишь об исчезновении или изменении одной из деталей городского пейзажа, причем детали, скорее связанной с традицией, чем с религиозным культом. В Дании речь идет о неблагополучном пригородном районе с преобладающим мусульманским населением, где установка елки, честно говоря, будет мало свидетельствовать о торжестве религиозных добродетелей. Изменения в большей степени заключаются в том, что события обсуждают, они становятся поводом для дискуссии — иными словами, меняется точка зрения на актуальность вопроса.
Впрочем, религия и светское государство в Европе порой входят в столкновение не только по поводу христианских обычаев и ритуалов. Весьма показательный пример — решение Кельнского суда в июне 2012 года, запретившего обрезание по религиозным мотивам в земле Северный Рейн — Вестфалия, посчитав его нанесением увечий ребенку, не способному самостоятельно распоряжаться собственным телом. Хотя решение ограничивается лишь одной федеральной землей, легальность обрезания в Германии оказалась поставлена под вопрос, многие медицинские центры отказываются проводить детям соответствующую операцию в отсутствие медицинских показаний.
Мусульманские и еврейские объединения в Германии неоднократно выступали с гневными заявлениями по поводу закона — и получили поддержку, в том числе со стороны немецких католиков и протестантов. Канцлер АнгелаМеркель делала успокаивающие заявления, что ситуация будет урегулирована. Тем не менее решение суда не отменено, а 45% граждан, согласно летним социологическим опросам, поддержали решение суда, при этом примерно столько же граждан заявили о своем несогласии с запретом. Это даже позволило социологу ХайнеруБилефельду заявить о «новом расколе в немецком обществе». Даже если такая оценка — сознательное преувеличение, разделение по вопросу, прежде не вызывавшему никаких разногласий, все же явление новое.
Здесь можно вспомнить рассказ Бабеля «Карл Янкель» о советском процессе по поводу незаконного обрезания, в котором проведший обряд Нафтула Гечик говорит, обращаясь к прокурору: «И вот мы видим, что вы выросли большой человек у советской власти и что Нафтула не захватил вместе с этим куском пустяков ничего такого, что бы вам потом пригодилось». Однако германский прецедент не повод для шуток. Это один из примеров тех пределов, которые сейчас обнаруживаются в секулярном подходе к общественным проблемам.