Эксперт, 2013 № 40 - страница 7

Главный сдерживающий элемент здесь не отсутствие денег, а отсутствие инструментов для привлечения этих денег с рынка.

По мере развития капитализма происходило последовательное расширение видов финансовых инструментов с одновременным увеличением сроков кредитования и снижением стоимости заимствований за счет повышения надежности. Естественно, повышение надежности было невозможно без использования прямых или косвенных гарантий со стороны государства, которое именно при капитализме, как уже было сказано, становилось все более и более влиятельным рыночным игроком. По-видимому, не случайно эпоха строительства государств всеобщего благоденствия и все, что следовало за ней, была связана с расцветом облигационных рынков. Большие проекты требовали инвестиций, долгие сроки отпугивали инвесторов — облигации же с гарантированной доходностью были новым соблазнительным товаром.

Мы уже много раз писали, что наш рынок субфедеральных займов в несколько десятков раз меньше, чем в любой развитой стране мира, причем не в абсолютном выражении, а по отношению к ВВП. Это и есть тот инструмент, который должен принести инвестиции в интересующий нас стратегический рынок, причем это не наша идея. Ее нам принесли с рынка компании, которые сами хотят участвовать в развитии рынка ЖКХ, жилья и прочего. Они указывают на спрос со стороны свободных капиталов в хороших бумагах с доходностью 10–12% и одновременно на уровень внутренней доходности проектов внедрения новых технологий в создание инфраструктуры. Это беспроигрышный вариант. Ну, по крайней мере, существенно более беспроигрышный, чем рынок ГКО, который тоже оказался небесполезен.

Как раскрутить этот рынок? Кто будет первым покупателем? Мы многие годы настаиваем на том, что первыми покупателями должны быть госбанки и окологосударственные банки, собирающие подавляющую долю маржи с финансовых рынков за счет своего особого рыночного положения. Это не очень большая плата за особое рыночное положение. Мы и не предполагали, что предлагаем экзотический сценарий, однако всегда встречали критику со стороны либерально настроенных экономистов, которые уверены, что любое навязывание госбанкам чего бы то ни было — нерыночная мера. Однако в своей недавней статье о политике роста («Кредит: рычаг или пузырь?», «Эксперт» № 37 за 2013 г.) директор Высшей школы социальных наук в Париже Жак Сапир написал, что и во Франции госбанкам было вменено в обязанность иметь в своем портфеле определенный класс бумаг, необходимых для поддержания инвестиций в растущую французскую экономику. Похожая мера в свое время была использована и в Японии. И даже у нас в Татарстане. Прелесть в том, что банки не обязаны покупать какие-то конкретные бумаги — то есть поддерживать либо одну, либо другую стройку. Если облигации выпускаются под множество проектов, то банкам есть из чего выбирать. Но контролируемый размер их участия (через определение процента по отношению к активам) позволяет косвенно контролировать общий объем инвестиций. А по мере развития этого рынка участие госбанков становится все менее необходимым. Так что если говорить об институтах, то скорее нужны не «единые окна» для приема жалоб от предпринимателей, а институт развития облигационного рынка. Это колоссальная институциональная дыра нашего финансового рынка и колоссальный резерв стимулирования нашего же экономического роста.    

Екатерина Шохина

Сокращение расходов на здравоохранение и образование и перекладывание социальных обязательств из центра в регионы лишь усугубит экономические проблемы и усилит негативные процессы в структуре экономики и демографии страны

Антон Силуанов назвал готовящийся бюджет «трехлеткой снижения издержек»

Фото: ИТАР-ТАСС

30 сентября в Госдуму был внесен новый трехлетний бюджет на 2014–2016 годы. Представляя документ две недели назад на заседании правительства, а позже и у главы государства ВладимираПутина , министр финансов АнтонСилуанов назвал его «трехлеткой снижения издержек» и подчеркнул, что бюджет на фоне той макроэкономической ситуации, «которая сегодня есть и которая заложена в прогнозах», получился «непростым».