Эксплора DLC. Монстр Фокс - страница 24

— Да. — Павел Рейнеке взял паузу, а потом выпалил: — Это ты сама!

— Чего? Что за дешёвый трюк.

Удивление Юнь Джинг было искренним, но Павел продолжил:

— Ты сама себе писала анонимки, чтобы придать остроты в жизни.

— Какой на фиг остроты?

Павел Рейнеке не сдавался:

— Ещё ты постоянно донимала меня расспросами о моей работе. Я и прикинул, что ты придумала всё это дело ради того, чтобы собрать материал о работе наёмника и описать это в новой книге.

— Господи. Ну, ты и наивный. Чтобы писать, не нужен материал. Надо сидеть на жопе и писать.

— Ну, мало ли… подумал я.

— Это всё, что ты расследовал?

— Если отбросить версию, что ты всё придумала ради остроты в жизни, как это сделал Тимур Хиджамудинов, то остаётся последний подозреваемый.

— Не нужна мне острота. Мне бы наоборот спокойствия, — вздохнула Юнь Джинг. — Я построю себе дом в Вест-Сити и никуда не буду выходить.

— Хм, Алиса Райская с тобой не согласилась бы…

— Ага. Так это она присылал мне угрозы? Графоманская стилистика совпадает.

Павел Рейнеке почесал кончик своего носа:

— Я верно понял, что у писателей называть друг друга графоманами что-то вроде обращения. Типа «братан» или «друг»?

— Значит — Алиса?

— Нет. Она тут ни при чём.

— Тогда кто? Хватит уже томить!

— Сейчас расскажу.

Павел Рейнеке подключился к проект-панно и развернул на нём все нужные документы, включая договор с Хелен Рой:

— Моим первоначальным планом было посетить Цэнь и предъявить ей обвинение в том, что она слала анонимки сестре…

— Цэнь? Вот же сучка! Это точно?

— Я готов к тому, что она начнёт отпираться. Поэтому подготовил все улики. Вот они.

а) Цэнь Джинг посещала Форт Верный с торговым караваном. Она могла подбросить карточку.

б) В переписке между Алисой и Тоби упомянута некая бывшая рабыня из альянса Жестокий с низким рейтингом.

г) Я сравнил рейтинги — у Цэнь он на триста пунктов ниже, чем у Нины. Что совпадало с ограничением на отправку сообщений. Это исключает Нину, оставляя Цэнь.

Юнь Джинг с интересом прочитала переписку Алисы и Тоби:

— Ого! Так вот откуда такая неровность в книгах Алисы: местами они гениальны, а местами трэшак какой-то. Но вот эта рабыня, которая упомянута… неужели это Цэнь?

Павел Рейнеке кивнул:

— Я тоже удивился. Ведь ты уверяла меня, что Цэнь не пишет.

Юнь Джинг взяла со стола пучок травы и нервно затеребила в пальцах:

— Ну, на Земле, когда мы были маленькими, Цэнь писала… Но это были школьные сочинения или попытка сочинять квесты для Адам Онлайн.

Сложив руки на груди, Павел кивал и хмурился, вёл себя, как Джошуа Калкин — популярный детективный персонаж из квестов в Адам Онлайн.

— Одно меня смущает, — сказал Павел Рейнеке, — мотив поступка Цэнь мне неясен.

Юнь Джинг отложила разорванный пучок и взяла другой:

— А я… кажется, знаю. Сестра мне завидует. Она никогда этого не признавала. Она смеялась над моими книгами. Специально читала только интеллектуальных авторов издательства Шу Бина… Хотя они все унылые графоманы и способны вызвать зевоту даже у синтезана.

— Но почему именно сейчас она решилась на угрозы? Кроме того, она и сама неплохо пишет, если верить Тоби Турку.

Юнь Джинг поморщилась:

— Ах, не лезь в то, чего не понимаешь. Писать, как пишет Алиса Райская, может любой. Я вообще не понимаю, зачем Тоби нужны настоящие писатели под псевдонимом, когда можно и стройбота натаскать. Будет сочинять не хуже Алисы. Чёрт возьми, магнитно-силовой ключ будет писать не хуже её.

Павел Рейнеке вежливо выслушал это. Он уже усвоил, что многие писатели отзывались о коллегах примерно так, как отзывались бы о дырявом мешке с дерьмом.

— Тогда какой мотив у сестры? Зависть к чему?

Юнь Джинг выхватила блокнот и начала записывать, проговаривая:

— Это не зависть!

— А что?

— Это любовь.

— В смысле секс? Хм, а вы, сестрёнки, способны удивить даже синтезана с лисьими ушами.

— Нет. Любовь сестры к сестре. Она просто не хочет меня терять. Она понимала, что выйдя из рабства, я снова начну писать. И осуществлю свою мечту, перееду в Вест-Сити.

— Странный мотив.

— Под маской цинизма и напускной серьёзности Цэнь скрывает доброе и ранимое сердце.

— Поэтому она угрожала тебе кровавой расправой? Из-за доброго сердца?