Эктор де Сент-Эрмин. Части вторая и третья - страница 31

На обоих кораблях раздается команда «Огонь!», и разверзаются два огненных кратера; однако корпус «Призрака», обладающего небольшой высотой, оказывается ниже батареи «Штандарта», в то время как залп «Призрака» уничтожает бортовое заграждение противника почти вровень с палубой и сносит все, что встречает на своем пути. На борту англичанина поднялась страшная паника: нападение Сюркуфа было настолько дерзким, что противники не могли поверить в него; они полагали, что их последним бортовым залпом корсарское судно выведено из строя, и думать не могли, что с экипажем втрое меньшим, чем у них, Сюркуф решится взять их на абордаж; и потому они сгрудились на гакаборте, чтобы со всем удобством насладиться поражением «Призрака» и мучительной гибелью его экипажа; но каким же сильным было их удивление, а вернее сказать, каким страшным был их ужас, когда на «Штандарт» со всех сторон посыпались якорь-кошки, а тяжелый якорь, висевший на правой скуле их корабля и зацепившийся за носовой порт корсарского судна, послужил удобным мостом для перехода с одного корабля на другой; вот почему, как уже было сказано, ужас англичан стал невыразимым, когда на глазах у них по «Штандарту» пронесся железный ураган и в лужах собственной крови остались лежать около двадцати или двадцати пяти человек убитыми и ранеными.

— Твой черед, Блеас! — кричит Сюркуф, чей голос похож на рев. — На абордаж!

— На абордаж! — подхватывает команда и в едином порыве устремляется на вражеский корабль.

Сюркуф приказывает двум барабанщикам, которых он держал подле себя, дать сигнал к атаке. Взбудораженные этим грохотом, корсары, с топором или саблей в руке, с кинжалом в зубах, с перекошенными от ярости губами, с налитыми кровью глазами, используя все, что могло помочь им взобраться вверх, появляются над остатками бортового заграждения, в то время как с марсов «Призрака» Гид и Аврио забрасывают вражескую палубу гранатами. Внезапно со стороны кажется, что они хотят прерваться, и тогда Сюркуф кричит им:

— Ну же, Аврио! Ну же, Гид! Гранат, гранат, побольше гранат!

— Минутку, капитан! — отвечает марсовый Гид с высоты фор-марса. — Дело в том, что двух наших, метавших с нок-рея, только что убило.

— Что ж, тогда вместо гранат сбросьте на англичан оба трупа; хоть они и покойники, им выпадет честь первыми оказаться на вражеском судне!

Почти тотчас же, брошенные мощными руками, оба трупа описывают в воздухе кривую и падают на группу офицеров.

Вокруг них образуется широкое пустое пространство.

— Вперед, друзья! — кричит Блеас. — Воспользуемся тем, что они отступили!

Целая группа атакующих устремляется с перемычки, связывающей два корабля, на палубу «Штандарта»; первые трое — это негр Бамбу, побившийся об заклад на свою долю добычи, что он первым ступит на вражескую палубу, а также Рене и Блеас. Бамбу, вооруженный пикой, которой он владеет в совершенстве, делает несколько выпадов своим оружием и каждым ударом убивает по англичанину. Топор Рене ударяет два или три раза, и те, на кого обрушиваются эти удары, падают у ног молодого человека.

Но внезапно он останавливается, замирает на месте и с удивлением, смешанным с ужасом, смотрит на раненого пассажира, которого несут по палубе; у него прострелена пулей грудь, и две его дочери находятся рядом с ним, посреди этой ужасающей резни, не думая об опасности, которой они подвергаются; одна поддерживает ему голову, другая целует ему руки. Пока эта группа не скрылась в люке, Рене не мог отвести взгляда от бледного лица раненого, которое искажали последние судороги агонии.

Раненый и его дочери исчезают из виду, а Рене все смотрит им вслед. Блеасу приходится с силой оттолкнуть его в сторону и, пустив в ход пистолет, застрелить англичанина, занесшего топор над головой молодого человека; только тогда Рене выходит из своего странного оцепенения и бросается в гущу англичан.

Стоя на фальшборте «Призрака», Сюркуф окидывает взглядом палубу «Штандарта»: она усыпана телами солдат в красных мундирах, но он с удивлением видит, что огромные борозды, которые образуются в рядах противников, тотчас же заполняются вновь. И тщетно его люди совершают подвиги: Кернош, держа в руках артиллерийский прибойник, орудует им, словно дубиной; каждый удар, который наносит бретонский силач, стоит кому-то жизни; но, несмотря на все эти чудеса храбрости, корсарам пока удалось продвинуться лишь до подножия грот-мачты.