Экзамен любви - страница 4

А потом в гостиную вернулся Конн. Усмехаясь как идиот, он подошел к блондинке, положил руку ей на плечо, поцеловал и представил ее как Лизу, свою жену.

Жену.

Даже сейчас, хотя прошло уже больше десяти лет, Энди чувствовала, как заливаются краской щеки. Она помнила, как тогда, вне себя от стыда и бешенства, пробормотав что-то в ответ, схватила пиджак и чемодан и пулей вылетела из дома Конна. Слезы буквально ослепляли ее. Конн выбежал следом, начал расспрашивать, что вдруг с ней приключилось. Может, она останется хотя бы на пару минут и расскажет, почему вернулась в Сиэтл и где остановилась? Потом его позвала Лиза, и Энди, пользуясь случаем, скрылась в темноте.

Будь у нее деньги, она бы улетела в Нью-Йорк первым же рейсом. Но у нее было слишком мало наличных и слишком много гордости. В конце концов, бросив вызов судьбе, она осталась в Сиэтле, закончила колледж, нашла хорошую работу, удобную квартиру и даже обзавелась парой любовников, послав куда подальше Коннора Девлина и его жену.

"Канули в лету одиннадцать лет, а вместе с ними — уже две миссис Девлин, а я снова здесь", — думала Энди, остановив "мерседес" перед входом. Казалось все складывается лучше некуда: любимая работа, прекрасная квартира, заполненная картинами и антиквариатом, город, в котором жило много верных друзей, и даже человек, мечтавший жениться на ней. Не было только одного — и самого главного.

Не было Конна Девлина.

Конн оставил дверь незапертой специально для нее. Энди постояла пару минут в большой темной и пустой прихожей, инстинктивно прислушиваясь, но не услышала звуков хриплого женского смеха и не почувствовала запаха незнакомых духов.

Посмеявшись над собственной глупостью, она уверенно направилась вперед по коридору, ведущему в гостиную, стараясь в темноте не задеть ни вазу эпохи Мина слева, ни антикварный стол справа. Для нее здесь был словно второй родной дом, вещи — близкими и знакомыми, как старые друзья. Они давно уже стали частью ее, потому что стали частью Конна. Она глубоко вдохнула воздух. Ее любимый запах горящих дров, натуральной кожи и аромат одеколона, которым он всегда пользовался.

Огромная гостиная была погружена в сумрак, тусклый свет исходил лишь от тлеющих в камине угольков. Конн сидел возле камина в большом кресле: голова запрокинута назад, глаза закрыты... Рядом на деревянном столике с медными узорами стояли выпитая уже на четверть бутылка скотча и наполовину пустой стакан.

Энди бросила на стул куртку, подошла и села рядом с ним. Протянула руки и стала нежно массировать ему виски.

Он улыбнулся, не открывая глаз.

— Мой ангел милосердия. Я не знал, придешь ты или нет.

— Ты отлично знал, что я приду, — сухо возразила Энди. — Я всегда прихожу.

— Это правда. — Конн поймал ее левую руку, потянул вниз и поцеловал запястье. — Дорогая, что бы я делал без тебя! Знаешь, я часто думаю, что только ты и вносишь какой-то смысл в мою жизнь. И, видит Бог, ты единственный человек, на которого можно положиться.

Он открыл глаза, повернулся к ней и, как всегда, остался доволен тем, что увидел. Даже в половине шестого утра, в джинсах и свитере, без тени косметики на лице, она выглядела сногсшибательно. Легкий румянец на щеках, густые каштановые блестящие волосы рассыпаны по плечам. Но Энди есть Энди, всегда спокойная и холодная, никогда не теряющая над собой контроля, всегда отлично понимающая, что и зачем, не позволяющая себе расслабиться даже наедине с лучшим другом.

Конн сжал ее пальцы, потом отпустил, подался вперед, положив локти на колени, и принялся потирать давно не бритую физиономию. Глаза слипаются, язык еле ворочается. Конн чувствовал себя старым и измученным.

— Как приятно, что ты все-таки приехала, — пробормотал он. Вот бы голова перестала раскалываться! — Ты действительно умеешь помочь человеку, поддержать его и найти самые тактичные слова.

— Да, я и правда притащилась сюда. — Энди ударила его кулаком по колену. — Много у тебя друзей, которые в половине пятого утра оставили бы свою теплую постель, чтобы послушать твои всхлипы и стоны?

— Я не плачу и не жалуюсь, — сказал Конн сквозь зубы. — Я праздную. У каждого мужчины есть право отпраздновать свой развод. Я снова свободен. Разве это не прекрасный повод для праздника?