Экзорцист. Печать Контракта - страница 5
Но, даже понимая, что больше не спит, Мария всё равно никак не могла успокоиться.
Слишком больно!
Слишком страшно!
Сделав глубокий, судорожный вдох, она только спустя несколько минут, наконец-то смогла вернуть контроль над окаменевшим телом, начиная чувствовать, как стучит сердце… Вздымается грудь… Расслабляются мышцы, а онемевшие пальцы мертвой хваткой сжимают рукоять окровавленного ножа.
– Не нужно, – перехватил Михаэль её руку, заставляя разжать вибрирующий кулак. – Я сам его вытяну.
Прижимаясь к широкой груди, зарываясь лицом в чёрную рубашку, глотая приоткрытыми губами его приятный сандалово-сливовый аромат, Мария ловила спокойное мужское дыхание и ритмичное сердцебиение, понимая, что постепенно начинает успокаиваться.
Он снова её спас…
Снова пришел, чтобы отогнать прочь все её кошмары…
Сколько бы раз она не просыпалась от этого сна, он всегда был рядом, помогая вернуться в реальность.
– Достаточно, – смущенно заёрзала в его руках, пытаясь освободиться. – Отпусти меня…
– Не отпущу, – ещё сильнее прижал её к себе Михаэль, вынуждая окончательно утонуть в своих объятьях. – И так и буду держать, пока ты не успокоишься.
Тепло…
Спокойно…
Тихо…
Казалось, если во всём мире и есть по-настоящему безопасное место, то именно здесь…
Сжимая чёрную рубашку, Мария невольно царапала его спину ногтями, чувствуя, как сильно от этого напрягаются крепкие мышцы. Как играют под её дрожащими, ледяными пальцами, словно Михаэль до смерти боялся выпустить Марию из своих объятий…
– Может, хватит уже быть такой сильной? – прошептал, обжигая кожу горячим дыханием. – Поплачь. Станет легче.
– Нет, – вяло мотнула головой. – Я уже не та беспомощная, слабая девочка, которая плакала из-за каждой ерунды.
– То, что с тобой происходит не ерунда. Даже мужчины с трудом выдерживают рапидис3, а ты…
– Я в порядке. Отпусти. Это приказ.
– Хорошо, – нехотя разжал Михаэль руки, наблюдая, как она встаёт с кровати.
Поправив растрёпанные волосы, неспешно подойдя к окну, Мария ненадолго выпала из реальности, смотря на своё тусклое отражение.
– Поверить не могу, что моя жизнь стала именно такой, – вздрогнула, будто от озноба, растирая онемевшие плечи. – Сказал бы мне кто-нибудь ещё два года назад, что я стану охотиться на чудовищ, а церковь на меня, и я бы рассмеялась прямо ему в лицо. Но вот в моей жизни появился ты и все страшные сказки сразу же стали явью.
– Жалеете? – сосредоточенно посмотрел на неё демон, вытаскивая из себя окровавленный нож.
– Глупый вопрос. Не переживай. Я ни за что на свете не откажусь от своего желания. Надеюсь, что и ты тоже.
– Я? И с чего бы это мне от него отказываться?
– С того, что когда всё закончится, сородичи тебя точно по головке не поглядят, – хмыкнула Мария, вызывая у демона хищную улыбку. – Или может быть, я ошибаюсь?
– Нет, – блеснули его глаза красным фосфором. – Всё именно так. Благодаря вам демоны только и ждут возможности разорвать меня на куски. Но, мне слишком интересно, чем, в конечном счете, закончится ваш крестовый поход, что бы обращать внимание на подобные мелочи.
– Ну, раз так, – улыбнулась Мария, отворачиваясь к окну. – У нас с тобой осталось здесь ещё одно незаконченное дело…
* * *
– Кто здесь?! – испуганно дернулся священник, шаря по комнате сонным взглядом. – Брита? Это ты? – зацепился за едва различимый силуэт, не понимая, это сон или реальность?
– Бриты больше нет, церковник. Я отправила её в Ад.
Щелчок пальцев и погасшие свечи вспыхнули, будто по волшебству, заставляя мужчину покрыться испариной.
– Исчадье Ада… Ведьма… – дрожащим голосом, забормотал старик, смотря на сидящую в кресле Марию. – Я изгоню тебя, злой дух! Изгоню, из обители Божьей! – напряженно сжал крест, перепугано читая молитву: – Отче наш, сущий на небесах! Да святится имя Твоё! Да придет Царствие Твоё. Да будет воля Твоя и на земле как на небе…
– Хлеб наш насущный дай нам на сей день, – с издёвкой продолжила Мария, неторопливо поднимаясь: – и прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим. И не веди нас, – сделала многозначительную паузу: – во искушение…
Не успел священник опомниться, как вырвавшись из крепко сжатого кулака, разрывая кожу острыми краями, тяжелое распятье, петлёй обвилось вокруг его дряблой шеи.