Экзотика - страница 23

Мы вернулись за стол, и Гамильтон наполнил стаканы. Осушили их, снова наполнили и опять осушили. Выпитое вдохновило Корин и Гамильтона начать беседу на скользкую тему, что необыкновенно смущало мистера Свансона, который явно не знал, как ему реагировать.

Все началось с того, что Гамильтон заговорил о дочерней любви, а закончилось критикой в адрес покойного Ламберта.

Я заметил, как мудрая Агнесса потихоньку передвинула бутылку, стоящую на столе перед Гамильтоном, к себе. В этот момент слово перехватила Корин Ламберт. Ей, по-видимому, надоело все время возражать, и когда Гамильтон в очередной раз запел дифирамбы деловым качествам своего бывшего партнера, Корин не стала спорить.

— О, да! — воскликнула она. — Ламберт действительно был деловым человеком. Он уж во всяком случае не опустился бы до торговли погремушками.

Гамильтон выступил с пламенной ответной речью, которая содержала ряд непарламентских выражений.

Тут в беседу вмешалось третье лицо. Тони Свансон, физиономия которого уже приобрела цвет августовского заката, вскочил, сжав кулаки.

— Думайте, что говорите, Гамильтон, — заорал он. — Иначе мне придется съездить вам по физиономии!

— Успокойся, дорогой, — сказала Корин, — нужно дать мистеру Гамильтону высказаться. Да и, пожалуй, господину лейтенанту это будет небезынтересно. А получить по физиономии он всегда успеет.

Гамильтон закусил губу, но быстро справился с собой.

— Всегда к вашим услугам, господа, — сказал он весело и стал в боксерскую позу.

Агнесса не принимала участия в беседе, видимо, она твердо решила обскакать Гамильтона и наполнила свой стакан.

Вдруг хозяин насторожился и сделал нам знак замолчать. Все затаили дыхание. За дверью послышались тихие, но отчетливые шаги. Потом дверь распахнулась, и в комнату вошла мисс Гамильтон, облаченная в сине-красные шелка. Остановившись, она уставилась на нашу разношерстную компанию.

— Добрый вечер, дорогая! — проорал Гамильтон. — Тебя уже можно величать президентом «Дочерей Пионеров Запада»?

— Вы, кажется, пьяны, Гамильтон, — поморщилась она.

— О, какой нонсенс! — ответил Гамильтон. — Я такой же трезвый, как… — Он долго искал глазами образец трезвости, без устали повторяя «как». Наконец остановил свой выбор на мне: — Как лейтенант! Не так ли, господин Уилер?

— Очень может быть, — пробормотал я невнятно. — Так вас, миссис, в самом деле можно поздравить?

— Благодарю вас, лейтенант. Всегда рада видеть вас у себя. — А вот вас, — обратилась она к Корин, — я, кажется, не приглашала.

— Меня пригласил ваш муж, лапочка, — сказала Корин. — Причем употребив весьма пикантную фразу, не припомню только какую. Ты не вспомнишь, дорогой?

Последняя фраза относилась к Свансону, но бедняга чувствовал себя не в своей тарелке и молча крутил пуговицу пиджака.

— Ага, вспомнила! — воскликнула Корин. — Он сказал: «Пока кошки нет дома!»

— Вот как? — Гейл гневно взглянула на Гамильтона. — Мало того, что меня оскорбляют в моем доме, так это делается еще и с подачи моего собственного мужа!

— Ничего подобного я не говорил, дорогая, — стал оправдываться Гамильтон, — мисс Ламберт напутала что-то. Наверное, она слишком потрясена гибелью своего отца.

После этого Корин опустила бокал на стол, словно молот на наковальню.

— Успокойся, дорогая, — попытался вставить Свансон. — Мне кажется, нам лучше уйти.

— Можешь катиться, — крикнула Корин. — А лично я останусь здесь столько, сколько сочту нужным!

— И в самом деле! Нам будет скучно без вас, мисс Ламберт.

Все головы сразу повернулись к двери, откуда раздался голос, и оказалось, что голос этот принадлежит парню по имени Майк, хорошо знакомому некоторым из присутствующих. Косто стоял рядом с «тридцать вторым» в руках.

— Увидели огонек и решили заглянуть, — сказал он, любезно улыбаясь.

— Эй, ты, — обратился к Гамильтону Майк, — приготовь нам что-нибудь выпить, да покрепче.

Гамильтон сначала было заколебался, но угрожающее движение вооруженной руки Косто побудило его проявить прыть, и он кинулся к бару.

— Ба! Да здесь, оказывается, дом свиданий, Леон. Гляди, наш знакомый вонючий коп!

— Ты уверен, Майк?