Ельцин и его генералы - страница 13

стр.

…Пик авторитета Ельцина в армии пришелся на тот период, когда он был грубо изгнан из состава партийной элиты и оказался на должности руководителя одного из строительных ведомств. К тому времени армия уже разочаровалась «несъедобными» лозунгами Горбачева и, наоборот, — восхищалась смелостью Ельцина, сумевшего бросить дерзкий вызов высшей партийной номенклатуре. Один из сотрудников органов военной контрразведки, полковник Александр Беляев вспоминал:

«В 1991 году в Московском гарнизоне не только младшие, но и старшие офицеры, и даже генералы не боялись открыто говорить друг с другом по телефону о том, за кого они проголосуют на выборах. Мои коллеги не однажды фиксировали случаи, когда в частях, военно-учебных заведениях, в штабах и учреждениях открыто велась агитация за Ельцина, хотя это было запрещено.

А после его победы отмечалось всеобщее ликование. По нашим каналам пошла информация, что почти 80 процентов кадровых военнослужащих и членов их семей проголосовали на открытых избирательных участках за Бориса Николаевича. Некоторые работники политуправления Московского военного округа жаловались: ЦК высказал им резкие претензии за то, что голосование в частях было пущено на самотек и что Кремль крайне недоволен результатами голосования военных в Москве…»

Генерал-майор Вячеслав Трушин, в начале 90-х — ответственный работник Главного политического управления Советской Армии и Военно-Морского Флота, рассказывал:

«В ходе выездов наших товарищей в войска и на флоты неизменно отмечался растущий авторитет Ельцина в армии. Мы даже не знали, как об этом докладывать в ЦК КПСС. Ведь легко было предположить, что нас же обвинят в плохой агитационной работе, неумении управлять настроениями военнослужащих… Политуправления некоторых военных округов и флотов провели социологические исследования накануне выборов. Ельцин побеждал безоговорочно. Мы в Главпуре, естественно, велели результаты исследований спрятать с глаз подальше и без нашего разрешения больше никаких исследований и опросов не проводить. Но в ЦК по неведомым каналам информация все-таки просочилась, и наше начальство было вызвано «на ковер» на Старую площадь. Был большой скандал. Перед выборами ЦК нацеливало нас на то, что необходимо ненавязчиво ориентировать военных на голосование «в правильном направлении». Ясно было, что с фигурой Ельцина это направление не связывалось. Мы знали, что такая ориентировка вызовет обратный результат… Было абсолютно ясно, что армия пойдет за Ельциным…»

Уважение — вот то слово, которое, на мой взгляд, лучше всего отражает отношение армии к Ельцину в ту, «дореволюционную» пору… Но уже с лета 1991 года это отношение стало меняться. Еще зимой (особенно после вильнюсских событий) в Министерстве обороны СССР и Генеральном штабе стала бурными темпами нарастать тревога в связи с «вулканическими всплесками» суверенизации республик. Развитие событий в этом направлении означало катастрофу для Вооруженных Сил, поэтому в нашем ведомстве крайне негативно относились к политикам, инициирующим развал СССР.

Мне много раз доводилось быть свидетелем того, как после очередной поездки министра обороны СССР маршала Д. Язова в ЦК КПСС по этажам МО и ГШ тут же начинала распространяться информация о «неадекватной» позиции Ельцина в решении проблемы укрепления единого союзного государства. Такие сведения не только настораживали, но и раздражали военных людей: ведь, в сущности, «пахло» игнорированием итогов апрельского референдума, на котором народ высказался за сохранение Союза. Пожалуй, уже тогда очень многие на Арбате оказались гораздо прозорливее некоторых политиков и предвидели, что развал СССР самый большой удар нанесет по армии. В то время наша военная верхушка уже отчетливо понимала и по многим аспектам неплохо прогнозировала масштабы катастрофы… И чем дальше заходило противостояние между Горбачевым и Ельциным, тем чаще и громче высшие военные чины говорили о том, что Ельцин «ослеп» в своей ненависти к Горбачеву и потому даже там, где Горби предлагал вполне разумные вещи, Бэн «из принципа» выступал против, а порой даже провоцировал «сепаратистские» настроения среди глав республик.