Электрические слезы - страница 5
к — из цветов и корней). Этим одеялом он укрывал больного на закате и к утру тот выздоравливал. И даже пронесся слух о том, что в 1204 году, когда повсюду как смерч пронеслась холера, только в селении Асена не умер никто. После окончания эпидемии селяне пошли его благодарить. Они решили поставить в церкви рядом с портретом ктитора и портрет знахаря, но когда специально посланные гонцы вернулись из самого Велико-Тырново с живописцем, не нашли Асена.
Он собирал рассеянную повсюду династию лекарственных трав, решив объединить ее для победы над всеми болезнями.
Но на свою беду он натолкнулся на разгромленных Калояном латинян под предводительством маршала Жофроа де Велардуен, который пожелал от Асена не возможного: раз он знахарь, пусть вернет одному его родственнику-рыцарю отрубленную руку. Асен ответил, что если бы можно было наращивать части тела, следовало бы наростить каждому по еще одной голове, чтобы стать мудрее и остроумнее.
Маршал схватился было за меч, но передумал, и за свою иронию Асен получил 15 дюжин ударов плеткой по голому телу. Потом его бросили в какую-то-ложбину и там он лежал ничком все лето, следя за движением солнца по теням. Он с нетерпением ждал вечера, потому что по вечерам из соседнего селения к нему приходила длинноволосая девушка. Она клала ему на раны лекарственные травы, давала поесть, а потом спешила уйти. Она любила поговорить. Не догадываясь, что Асен знахарь, она рассказывала ему о скрытой силе терновника, марены, подорожника. «Если человек чувствует приближение смерти, — учила она его, — он должен думать о чем-нибудь очень живом, потому что сильный запах живого отпугивает смерть, и она проходит мимо».
Асену нравились эти слова, а девушка еще больше.
Когда с гор начинал дуть ветер и холодало, она разжигала небольшой костер, высекая огонь кремнем, и тогда они ночевали у ее домашнего очага, потому что огонь был ее, хоть и далеко от селения, где она жила.
Она делала это умело и тихо напевала, будто песней поддерживала пламя. В конце лета Асен настолько собрался с силами, что уже мог поворачивать голову и встречать ее взглядом: девушка все время шла одним и тем же путем мимо прямых, как форели, тополей. Накануне Усекновения[1] он спросил ее, пойдет ли она за него замуж. «У каждой возможности есть своя рана, ответила она, — и важно не попасть в рану, когда протянешь руку».
Вечером, в первый раз за много месяцев, Асен лег на спину и стал смотреть на луну и звезды.
Телефонный разговор с Эмилем никак не шел. Вот уже пятнадцать минут Асен все ходил вокруг да около, рассказывал разные глупости, не смея поставить вопрос ребром.
— Хватит, — оборвал его Эмиль. — Что случилось?
— Нет, ничего, почему тебе пришло это в голову? Ну ладно, случилось. Я хочу спросить тебя… Ты палеонтолог и знаешь… Слушай, меня интересует значение следующих слов: река, верба, рыба, море…
— Ты с ума сошел! — воскликнул Эмиль. — Замолчи сейчас же!
— Ты слышал о Средиземном море? Я рылся в географических атласах, нашел Средиземную пустыню. Помоги мне — пустыня в древности называлась морем, что ли?
— Замолчи, сказал я тебе! Слушай, откуда ты знаешь эти слова?
— Из… снов. Мне снились и другие слова: звери, птицы…
— Не притворяйся оригинальным! Это все старые и вышедшие из употребления слова. Ты не мог их встретить ни в книгах, ни в словарях, кроме как в специальной литературе, к которой имеют только некоторые ученые. Обманываешь, Асен, они тебе не приснились!
— Покажусь ли я тебе более оригинальным, если скажу, что у меня на кухне сидят двое домовых, такие маленькие полупрозрачные создания, и непрестанно говорят о реках, морях, борзых и дичи…
— Куда ты пропал, алло?
— Здесь я. Мне вдруг представилось, как я лежу на зеленой травке, растущей прямо из земли и смотрю на луну и звезды…
— Ты же знаешь, что из земли ничего не растет. А звезд не видно из-за…
— Знаю. Но что ты скажешь на то, что когда-то лекарства самым естественным образом добывали из растущих на земле лекарственных и диких трав?
— Лекарства выпускает химико-фармацевтическая промышленность. И прошу тебя, перестань со своими расспросами о морях и травах! Не спрашивай, не хочу тебе отвечать.