Электронный "мозг" - страница 8
Если практическая задача в науке или технике допускает математическую формулировку, шансы довольно велики, что это приводит к одному или более дифференциальным уравнениям. Это верно безусловно для обширной категории задач, связанных с силой и движением, так что, хотим ли мы знать будущий путь Юпитера в небесах или путь электрона в электронном микроскопе, мы прибегаем к дифференциальным уравнениям. То же верно для изучения явлений в непрерывной среде, распространения волн, потока тепла, диффузии, статического или динамического электричества и т. д., за исключением того, что мы здесь будем рассматривать дифференциальные уравнения в частных производных.
Это было основано на дорогом эксперименте, проведенном иной и доктором R. H. Richens от Кэмбриджского университета, в котором мы разработали метод перевода малых отрывков выбранного текста на иностранные языки. Мы дали отчет об этом на конференции в Massachusetts в 1952. после которого I.В.М. компании в сотрудничестве с Джорджтаунским университетом применили наши методы, чтобы дать наглядную демонстрацию, которая была ограничена переводом нескольких предложений с русского на английский. Не имеется возможности в настоящее время перевода книги как произведения искусства.
Для такого опытного перевода был составлен словарь из 952 английских и 1973 русских слов.
Разумеется, это весьма ограниченный словарный запас. Его хватает только, чтобы перевести несложный научно-технический текст. Поэтому некоторые «вольности» стиля оригинала оказываются «выше понимания» автоматического переводчика.
Любопытный случай произошел однажды с машиной, когда она переводила статью из английской газеты «Тайме», в которой речь шла об опыте переводов с помощью счетно-вычислительной техники. Ей встретились слова: «железный занавес». Машина «задумалась» и, опустив этот непонятный «технический» термин, продолжала переводить дальше.
Объясняется такое поведение машины просто. Если какого-либо слова из переводимой фразы не окажется в словаре, то оно сохраняется в запоминающем устройстве без изменений. При выводе переведенной фразы ненайденное слово опускается — печатается латинскими буквами.
Надо заметить, что машина пока еще переводит только как ученик. Поэтому она иногда допускает ошибки.
Однажды машина перепутала номера слов «один» и «два» и вместо «двух» выдала в первый раз — «однух», во второй — «однум». В другой раз она написала вместо «хотим» — хочем, вместо «связанных» — «связатых». Все эти ошибки очень напоминают ошибки невнимательного школьника.
Между прочим, сам факт критики машины за погрешности стиля говорит о том, что как переводчик она уже принимается всерьез.
Для перевода разговорного языка и художественной литературы нужен запас в десятки тысяч слов, да еще специальный словарь идиом, чтобы можно было переводить на другой язык непереводимые выражения, вроде русского «съел на этом деле собаку» или английского приветствия «How do you do».
Такие задачи еще можно решить. Но пока не удается преодолеть главной трудности художественного перевода. В предложении из художественного произведения должна быть тесная связь с самой природой языка, с бытом и жизнью народа.
Естественно, возникает вопрос, выгоден ли машинный перевод? Может быть, это пустая трата времени, и после машинного перевода придется призывать батальон лингвистов для проверки и редактирования текста? К тому же машина, на которой проводились опыты по переводу, предназначена для решения сложнейших вычислительных и математических задач, и поэтому переводить на ней все равно что возить на слоне коробку спичек.
Но опытный перевод помог филологам, математикам и инженерам установить, что для перевода нужно строить специальные машины: без сложных арифметических устройств, но с хорошей «логикой» и большим объемом «памяти». Тогда машина на любой вопрос грамматики сможет легко и быстро ответить «да» или «нет» и будет переводить с любого языка на любой. Все дело в том, что для машинного перевода нужно тщательно проанализировать язык и на строгой лингвистической основе подготовить специальную «машинную грамматику».