Эльф. Новая старая история [СИ] - страница 47

По щекам Мириса текли слёзы.

— Мне нужен шанс, — продолжал Дарт. — Второй шанс, Мири. Если хочешь, я к тебе не притронусь. Столько, сколько потребуется. Но я не уйду, пока не заслужу прощение.

— Ты не сумеешь, — выдавил Мирис, но Дарт уловил слабину в любимом голосе.

— Проверишь сам, — он глядел в небесно-голубые глаза так пристально, что, казалось, разрешал заглянуть в свою душу. — Дай мне второй шанс, Мирис, и клянусь перед духами, твоими родителями и тобой, ты никогда об этом не пожалеешь.

Мирис был заворожен пламенной речью Дарта, когда к магу обратился Алияс:

— Дарт, — тот не хотел разрывать взгляд с Мири. — Дарт, — снова позвали его. — Дарт, дай Мири немного подумать над твоей просьбой и поговорить с отцом.

Меньше всего на свете Дарт желал оставлять Мири в этот момент, но вдруг почувствовал, как ветер ухватил его за пальцы, потянув назад.

— Я буду рядом, — произнёс маг и, с разрывающимся сердцем, пошёл вслед за Алиясом, боясь, что совершает ошибку. Боясь, что эльф передумает.

— Зачем вы меня увели? — досадовал Чёрный, меряя шагами просторную пещеру для приёма гостей. — Он бы согласился.

— Он согласится, — спокойно ответил Алияс, разливая чай на троих. — И будет считать, что принял решение не потому, что ты надавил.

Дарт подошёл к топчану, на котором восседал эльф, скинул обувь и тоже забрался.

— Откуда вы знаете?

Алияс сжал губы, кажется, не собираясь отвечать.

Неожиданно его роскошные волосы дрогнули — и опали. Дарт видел, как матовый клубок воздуха скользнул вдоль стола и замер над третьей чашкой чая.

Еще несколько мгновений, и на пустом месте материализовался человек. Вернее, человеком он не был, не был и магом, или драко, точно не был светлым и ни одним из виданных Дартом существ.

— Ты обещал всё рассказать, если я уведу его оттуда, — произнёс незнакомец низким голосом.

— Я помню. Знакомься, Дарт…

— Борей, элементаль. — предварило существо собственное представление до того, как слова слетели с губ Алияса. — Хранитель жреца Наан.

— И заноза, — Алияс не стал пояснять, где именно.

Борей загадочно улыбнулся.

— Не откладывай свою историю, Светлый, — напомнил элементаль. — Раз ты сделал всё, чтобы этот, — пренебрежительно бросил он в сторону мага, — вошёл в семью, давай же скорее поделимся скелетами в вашем бездонном шкафу.

Алияс ужалил элементаля взглядом, но заговорил:

— Я увёл тебя, Дарт, чтобы Шайс мог рассказать нашу с ним историю.

— Без художественных искажений, — добавил Борей, давя смешинку и заставляя Алияса недовольно поморщиться.

— Мой муж души в Мирисе не чает и так было с рождения. Когда Мирис повзрослел достаточно и стал интересоваться подробностями наших отношений, Шайс несколько приукрасил историю, убрав все сложные моменты, те, когда мы шли к взаимопониманию.

— Он нагло врал. Скормил ребёнку дурную сказку. А ребёночек оказался ему под стать. Яблочко от яблони…

— Помолчал бы. Ты виноват в половине наших проблем. Былых проблем, — поправился Алияс, шикнув на Борея.

— Кто виноват в том, что я считал и, кстати, до сих пор считаю, что стал бы лучшей для тебя парой?

Алияс тяжело вдохнул, сделав глоток чая — об этом он слышал достаточное количество раз.

— И потому Мирис считал, будто наши отношения были идеальными от начала и до конца. Что, конечно, далеко от истины.

— До сих пор не забуду, как он свалил от тебя в Сильён, — Борей с удовольствием предавался воспоминаниям.

— Угощайся, Дарт, они ещё не скоро освободятся, — Алияс проигнорировал нахала, давно привыкнув к подобным выпадам.

Алияс не шутил, когда пообещал, что разговор между отцом и сыном будет долгим. Дарт уже исходил от волнения и был готов рвать на себе волосы, когда четырьмя часами спустя Мирис вошёл в пещеру. Шайс держался позади, не мешая сыну.

Мири несмело приблизился к Дарту — тот вышел навстречу, ожидая приговора.

— Наверное, — слабо начал эльф, пряча глаза, в которых Дарт так и не разглядел прощения и капитуляции, — стоит попробовать ещё раз.

Этого было достаточно, чтобы Дарт почувствовал себя счастливейшим из смертных. Ему хотелось схватить Мири и задушить в объятьях.

— Рано! — взвизгнул Мирис, выставив руки вперёд.