Эльфийка - страница 44

стр.

Мы яркий Света дар храним,
В любом из нас живут потоки
Небесной жизни, звёздных сил.
И, умирая, мы вернёмся
В свою семью, к себе домой -
В просторы неба вознесёмся,
Во тьму времён, во мрак ночной...

- Песнь о Эонамириэ, Первой Звезде, Прародительнице эльфов, - закрался мне в правое ухо тихий шепоток Ниирэ, как только песня стихла (а то я не догадалась!). - Эту балладу всегда исполняют первой. Потом ещё несколько Древних песен, а потом уже можно будет и повеселиться...

Она оказалась права. Ещё несколько баллад эльфы спели хором, под очень похожие печально-нежные мелодии, а затем начался концерт по заявкам. Романтичекие истории, описания великих битв и хвалебные песни, посвящённые родным Лесам, сменяли друг друга...

Наконец эльфам надоело выглядеть серьёзными и чопорными, и началось обещанное «веселье». Лес снова засиял разноцветными огнями; эльфы расползлись по ближайшим окрестностям, образовав несколько танцплощадок. У каждой площадки был свой диджей - или, точнее, свои музыканты и певцы. Наконец-то, появилось приготовленное над кострами мясо(это было очень вовремя - а то мне уже хотелось идти охотиться на кого-нибудь съедобного) и, в кой-то веки, его дополняло эльфийское вино. Везде зазвучала музыка, пары закружились в танце; Раэн по-тихому смылся - но я успела заметить синеволосую эльфийку, которая его утащила.

Часть эльфов поудобнее устроилась вокруг Большого костра, в том числе мы с Ниирэ. Эльфийка, похоже, уходить никуда не планировала; а я прихватила побольше мяса и вина - и тоже в ближайшее время двигаться с места не собиралась...

Кто-то из сидящих рядом эльфов заиграл весёлую мелодию. Я с удивлением узнала в инструменте модификацию нашей гитары или балалайки - корпус в виде небольшой полусферы, широкий ажурный гриф из белой древесины и зелёные (мамма мия!) струны...

Инструмент пошёл по кругу. Кто-то из эльфов пел, кто-то просто играл. Ниирэ, к моему удивлению (странно, а с чего я взяла, что она не играет?) тоже заиграла - и спела песню, похоже, собственного сочинения:

Тумана пушистые хлопья,
На зелени - брызги росы.
В ночи беспросветном потопе
Их кто-то возьми и рассыпь.
Умоются листья и травы,
Туман в небеса уплывёт,
Росы застывающий саван
Со светом играя, сверкнёт.
Фонтаном безудержным красок
Взовьётся танцующий блик...
На солнце роса так прекрасна,
Жаль только - единственный миг...

Когда «гитару» попытались сунуть в руки мне, я воспротивилась. Нет, не потому, что я не умею играть - просто я не смогла придумать песню, которую бы стоило исполнить в этом обществе...

- Лаир, ну сыграй что-нибудь! - зашептала мне Ниирэ. - Или спой, если играть не умеешь...

Я отрицательно покачала головой. Вот ещё, буду я позориться! И тут заметила взгляды нескольких эльфов... В них читались презрение, жалость и... облегчение, что ли? Мол, мы ничего другого и не ожидали...

Я разозлилась. Кивнула Ниирэ. Немного подождала и стала читать стихотворение, вспомнившееся мне именно в этот момент:

Не пою, не плачу, не грущу,
И душа уже не рвётся в небо.
Я сегодня память отпущу -
Позабуду, где я был и не был.
Я сегодня просмотрю закат
Просто так - для галочки, наверно.
Я сегодня ночи буду рад
И не рад.
Или - попеременно.
Я сегодня сам себя найду
И себе же предложу напиться.
И напьюсь. Сыграю в чехарду
С миром, с былью, может -
С небылицей.
Превращу в туман и зимний лес
Окружённый и печальный город,
На уступ высокий - чтоб не слез, -
Посажу моих сомнений ворох.
Я останусь с лесом. На один.
На двоих. На нас, запанибрата.
Я останусь с лесом...
Погоди -
Миг уйдёт, его цена расплата.
А над лесом - та же ночь, луна,
Те же звёзды, яркие когда-то...
Ночь прошла. Она была одна.
Лишь похмелье -
Мутной горькой ватой...

Я закончила. Вслушалась в отзвуки своего голоса и только потом посмотрела на эльфов. Ниирэ улыбалась - мечтательно и задумчиво. Остальные были явно удивлены.

- Это твоё? - снова зашептала мне прямо в ухо Ниирэ. Я отшатнулась - щекотно же!

- Нет.

- Жалко...

- А что, можно только своё?

- Нет. Но это было бы ещё лучше... Хотя ты и так молодец! Вон какие все пришибленные сидят! - и эльфийка хихикнула.

- А почему?