Эльфийка-оборотень - страница 18

— Правда? — недоверчиво прошептала Стори. — И бабушка согласна?

— Более того, она сама и предложила этот вариант.

— Ну раз так… И когда мне ехать? Куда?

— Завтра. — Ответила Торис. — Завтра ты выезжаешь в Кранной.

Ранним утром следующего дня Стори разбудила мама. Она помогла дочери дособирать необходимые вещи, и проводила ее в кухню, где уже ждала Лучлот. Эльфийская друидесса выглядела довольной, и мило улыбалась своей внучке. Стори нутром чувствовала, что бабушка что-то задумала, но никак не могла понять что именно. Да и задумала ли она что-то вообще? Возможно, это лишь ее разыгравшееся от волнения воображение. Хотя, Лучлот всегда умело скрывала свои истинные чувства и эмоции, так что угадать ее помыслы практически не представлялось возможным даже оборотню.

Торис заставила дочь съесть плотный завтрак: большой кусок омлета, несколько бутербродов с ветчиной и крепкий чай. Путь до Кранноя очень не близок, и нормально поесть нигде по дороге не удастся. Путь лежит через поля и леса. Пусть Торис и приготовила в дорогу большую сумку пирожков, все равно сильно волновалась.

Везти Лучлот и Стори до эльфийского поселения вызвался сам Канэд, чем сильно обрадовал свою мать. Он ведь так давно не был в родном городе. Некоторые эльфы даже подзабыли, как он выглядит. Торис бы и сама отправилась с дочерью, но кому-то ведь нужно остаться в Тирасе, чтобы присматривать за трактиром. Да и в Кранное ее, если честно, не сильно жаловали. Эльфы вообще с опаской относятся к оборотням, и уж тем более не терпят их в своих родных краях.

Несмотря на ранний час у дома Стори уже собрались приятели, чтобы попрощаться с ней. Девушка сначала очень удивилась и обрадовалась тому, что ребята про нее помнят, и даже поднялись с утра пораньше, чтобы проводить в дорогу. Но позже вспомнила о том, что сегодня они все собрались на пикник, и так или иначе встали бы рано. Даже без нее. Девушка слегка погрустнела, но когда друзья принялись обнимать ее, искренне расстроившись отъезду, повеселела снова.

— Надолго ты? — Спросила девушку Раидла. Рыжая была одета в теплый дорожный плащ, высокие сапоги на шнуровке и старый потертый охотничий костюм ее матери. Она сжимала лямку тяжелого на вид рюкзака, поэтому смогла обнять Стори только одной рукой.

— До зимы. — Ответила блондинка, так же обнимая Раидлу. — Пока поживу у бабушки.

— Глупо, — пожал плечами стоящий рядом Дин. — Слышал, что в Кранное всегда тепло, так что лучше бы туда отправляться как раз ни зиму.

— Ну вот так вышло, — улыбнулась девушка. — До зимы…

— Если ты вообще захочешь уезжать, — заметила проходящая мимо Лучлот. Друидесса несла впереди себя высокий ивовый посох, и выглядела очень внушительно в своем переливающемся плаще и с горделивой, идеально ровной осанкой. Она обратилась к приятелям внучки — Не волнуйтесь, Стори иногда будет заезжать в Тирас. Пойдем, милая, уже пора ехать.

Эльфийка грубо взяла Стори под руку, и потащила к повозке, не давая возможно напоследок перекинуться даже парой слов с друзьями. Девушка только вздохнула, крепче сжала ручки большой сумки, и послушно пошла с бабушкой.

Девушка и друидесса забрались внутрь повозки, скинули вещи под ноги, и уселись на места. Лучлот присела на сидение напротив внучки, которая обнимала запрыгнувшего к ней Кнута. Друидесса, конечно, неодобрительно покачала головой, но говорить ничего не стала. Все-таки она не имеет права запрещать Стори брать с собой волка. Канэд обнял жену на прощание, запрыгнул на облучок, и повозка тронулась. Над ней мелькнула тень сокола, а через минуту начался мелкий дождь.

Канэд не спешил, ехал медленно. Эльфу не очень-то хотелось оказываться в Кранное, так что он тянул время как мог. Однажды даже пришлось задержаться в лесу аж на полдня, а не только на ночевку. Канэд притворился тяжелобольным, якобы он простудился, сидя на ветру за поводьями. Конечно, и Стори и Лучлот сразу же поняли, что Канэд нагло врет, но торопить его не стали. Вошли в положение. Конечно, как только Канэд въедет в Кранной, тут же налетят многочисленные тети-дяди, двоюродные бабушки-дедушки, и прочие многочисленные родственники, которые не видели его уже много лет. И тогда Канэда оттаскают за щеки, приговаривая «ути-пути», и нагладят по голове. Вдруг вспомнив об этих ужасах, эльф схватился за уже начавшие гореть щеки, а потом принялся приглаживать короткие белоснежные волосы. Эх, скорее бы уже обратно…