Елизавета I Австрийская - страница 54

В то время как Елизавета живет своей жизнью, император Франц Иосиф пытается на заседании глав государств — членов Германского союза, проходящем во Франкфурте, добиться единства мнений между членами союза. Однако Пруссия под предводительством Бисмарка не участвует в заседании, а это значит, что противоречия с ней остаются неразрешенными и приведут, в конце концов, к братоубийственной войне за обладание гегемонией среди германских государств. А в это время Елизавета с такой страстью отдается изучению венгерского языка, что Франц Иосиф в письме к матери хвалится ее необыкновенными успехами в этом деле. Но эрцгерцогиня не разделяет восторгов своего сына по этому поводу, ей не по душе растущие симпатии ее невестки к Венгрии, что проявляется порой даже в мелочах. Например, однажды императорская чета занимает места в центральном секторе придворной ложи в театре, в то время как эрцгерцогиня София садится в другом секторе. На голове у Елизаветы вышитый золотом чепчик, какой обычно носят знатные венгерские дамы. Заметив это, эрцгерцогиня София направляет на императрицу свой лорнет и начинает демонстративно разглядывать ее[119], при этом она даже приподнимается со своего места и перевешивается через перила, чтобы получше разглядеть свою невестку. Затем она вновь опускается в свое кресло и долго качает головой, выражая то ли возмущение, то ли недоумение по поводу увиденного. Вся эта сцена разыгрывается на глазах у театральной публики. Весь зал приходит в движение, зрители возбужденно перешептываются, и Елизавете приходится в сопровождении супруга покинуть театр до окончания представления.

Через несколько дней после этого происшествия приходит печальное известие из Мюнхена о внезапной кончине 10 мая 1864 года короля Максимилиана И, поклонника наук и искусств. Новым королем Баварии становится его восемнадцатилетний сын Людвиг И. Он много занимался поэзией, знает наизусть большинство произведений Шиллера, но совершенно не искушен в политике. С Елизаветой его сближает нелюдимость и страсть к верховой езде. Однако они состоят друг с другом в настолько далеком родстве, что проводить между ними прямые аналогии можно только с очень большой натяжкой. Как следует из прилагаемой родословной Елизаветы, их единственным общим родственником был дедушка императрицы по материнской линии король Баварии Максимилиан I, который не страдал никакими психическими расстройствами. Мать Елизаветы родилась во втором браке этого монарха. Кроме того, источники отклонений в психике, проявившихся позднее у обоих наследников только что скончавшегося монарха, следует искать в женах наследников Максимилиана I. Елизавета же располагается на одно поколение выше, чем ее только что вступивший на престол троюродный брат, который моложе ее на восемь лет.

Вскоре после кончины короля уходит из жизни и его сестра эрцгерцогиня Хильдегард, супруга эрцгерцога Альбрехта, заболевшая неизлечимым недугом во время похорон своего брата. В 3 часа ночи 2 апреля императрицу будят для того, чтобы сообщить ей о том, что эрцгерцогиня находится при смерти. Елизавета спешит к умирающей и застает ее последние часы. «Впервые в жизни, — признается Елизавета в письме к своему парализованному английскому другу[120], — я видела, как умирает взрослый человек. Это произвело на меня очень тяжелое впечатление, я никогда не думала, что умирать так трудно, пока собственными глазами не увидела ужасную картину борьбы со смертью. Подумать только, ведь это придется пережить каждому из нас! Можно только позавидовать тем, кто еще в раннем детстве умирает, не осознавая, что с ним происходит. Увы, жизнь — отвратительнейшая штука, в которой нет ничего более неизбежного, чем смерть».

Однако вскоре новое известие отвлекает внимание Елизаветы от этого печального события. Долго вынашивавшийся младшим братом Франца Иосифа эрцгерцогом Фердинандом Максом план создания мексиканской империи, вдохновителями которого явились французская императорская чета и ряд мексиканских эмигрантов, стал реальностью. Эрцгерцог и Шарлотта не прислушиваются ни к каким возражениям. Елизавета принадлежит к тем, кто скептически относится к этой затее, но для этого у нее есть свои особые причины. Ее мало волнует, возможно или невозможно создание империи. Она никак не может понять стремления супругов к короне, ведь, по ее мнению, они должны были бы радоваться ее отсутствию. И когда Шарлотта в последние недели перед отъездом находится в Вене, императрица относится к ней очень любезно, хотя и не скрывает своего отрицательного отношения к принятому ею решению