Элла и Миша. Начало - страница 7

- Это нечестный вопрос.

- И почему?

- Потому что ты уже знаешь на него ответ.

- И как ты это поняла? Может быть, что-то изменилось с тех пор, как я спрашивал.

- Сам знаешь, что нет, - говорю я, чувствуя себя глупо. - Я практически ни с кем кроме тебя не общаюсь.

Его бровь приподнимается, а в глазах пляшут искорки веселья.

- Значит, количество по-прежнему ноль?

Я раздраженно сжимаю цепи качелей.

– Вот видишь, ответ тебе уже известен, так что это был нечестный вопрос.

- Почему? Это мой бесполезный ход. - Он снова опускает ноги на землю и на этот раз медленно останавливается. И сидит неподвижно, наблюдая, как я раскачиваюсь туда-сюда.

- Что ты делаешь? - Интересуюсь я, выше поднимая ноги. Прядки каштановых волос вылезают из хвоста и падают на лицо. - Почему ты так на меня смотришь?

Он над чем-то размышляет, потирая подбородок.

- У меня есть к тебе предложение.

- Ни за что, - тут же отвечаю я. - Я не настолько глупа, чтобы соглашаться на твое предложение.

- Сначала выслушай меня, - говорит он, снова используя тот самый свой голос. - А затем принимай решение.

Вздохнув, я опускаю ноги в грязь, останавливая качели рядом с ним и понимаю, что он не сдастся, пока я, по крайней мере, не соглашусь выслушать его.

- Хорошо, что ты предлагаешь?

- Я предлагаю, - начинает он, выглядя немного неловко, что для него не характерно, - подарить тебе твой первый поцелуй.

Я разражаюсь громким фыркающим смехом.

- Ха, очень смешно. На секунду я решила, что ты будешь серьезен.

- Я серьезен. - Выражение его лица соответствует словам.

Я меняюсь в лице.

- Что? Почему ты просишь меня об этом? И почему хочешь сделать это?

Он пожимает плечами.

- Когда-нибудь ты поцелуешься в первый раз, так почему бы не сделать этого со мной?

Я морщу нос.

- Потому что ты ... это ты. - Я не хотела, чтобы мои слова прозвучали так грубо. К счастью, Миша достаточно хорошо меня знает, чтобы не воспринимать их на свой счет.

- И что со мной не так? - Его губы изгибаются. - Я слишком отвратителен для тебя?

- Нет, - тут же бормочу я, в ответ на что он смеется. - Дело совсем не в этом. Я просто…

- Ты просто что... ожидаешь, когда появится идеальный парень? Типа Грантфорда Дэвиса?

- Фу. - Я ударяю его по руке, и его смех усиливается. - Ни за что. Я никогда бы никогда не потратила свой первый поцелуй на него. Он такой странный и ужасный.

- Многие парни нашего возраста странные и ужасные. За исключением меня.

- Это не совсем так, - говорю я, а затем умолкаю. - Но считаю, что из всех ребят в нашей школе ты - менее ужасный.

- Хорошо, тогда, - заявляет он, словно проблема решена. - Давай сделаем это.

Сделать что?

Поцеловать Мишу?

Боже, я никого не обнимала, не говоря уже о поцелуях.

Мне следует усерднее протестовать - я знаю, что следует - но какой-то части меня любопытно, почему же столько значения придается этим чертовым поцелуям.

- Обещаешь, что не будешь смеяться?

Он вглядывается в мое лицо.

- Я когда-нибудь высмеивал тебя?

- Все время. - И также пристально смотрю на него.

- Но это просто ради забавы. - Отмахивается он. - Я не имею в виду ничего такого.

- Просто пообещай мне, что не станешь меня дразнить, и я соглашусь. Более того, ты должен обещать, что никогда не станешь поднимать эту тему. - Я плюю на руку. – Заключим соглашение.

Он примерно на полсекунды задумывается над моим предложением, а затем плюет на свою ладонь и пожимает мою руку.

- Договорились.

Когда мы разрываем наше пожатие, моя нервозность из-за предстоящего поцелуя усиливается. Ведь я должна не просто поцеловать его, а поцеловаться с первым в моей жизни парнем.

- Ты уверен, что хочешь это сделать? - повторно спрашиваю у него, вытирая ладони о свои джинсы. - Потому что я понятие не имею, что делать.

- Я покажу тебе. - Он уже склонился ко мне, его пронзительные глаза цвета морской волны сосредоточились на моих губах.

Сердце, как сумасшедшее, приплясывает в груди, и кажется, что меня сейчас стошнит. - Миша, я ... - Я умолкаю и втягивая огромный глоток воздуха, когда его губы касаются моих. Пальцы крепко сжимают цепи качелей, а все тело коченеет, пока я пытаюсь сообразить, что, черт возьми, мне надо делать. Ясно же, что не просто сидеть, застыв на месте.