Ёлочка - страница 3
Подарок, между прочим… Насовсем. Когда будешь раскрывать… Не забудь ленточку… Вздёрнешь… Затем кнопка. Убираешь пластмассовую прокладку… Потом – по часовой стрелке… Взвинчено… И нюхай… Настоящий ландыш. Внизу число…
Ольга. Это что, духи?
Макшев. Да, духи… А я ухожу… Внизу число…
Ольга(держит в руках коробку с духами, немного размякла). Ну хорошо… Оставайся… Только в угол встань… Ты наказан!
Макшев(послушно становится в угол). Ладно, в угол – так в угол! Когда красивая женщина… Не то что в угол… Хоть в орлиную конуру на четвереньках… А за поцелуйчик – я и кефира могу выпить… из сержантского сапога… Я могу! Долго мне в углу-то?
Ольга. Долго! (Начинает петь.)
В это время подкрадывается вошедший Кожин, тоже в маске Деда Мороза, бесшумно ставит подарок на стол и хватает Ольгу сзади за талию.
(Испуганно кричит.) А-а-а!
Макшев(обернулся, не узнав друга, бросился Ольге на выручку). Ты чё? Ты чё её?
Кожин. Кто её? Я её двадцать лет!..
Макшев. Какой лет… Только пришёл – и жать на всё?
Кожин. Кто жать? Я слегка… ты бы видел…
Макшев. А! Знаем-знаем, слегка… Серафим без крыл, а как шкура неубитого медведя, так соловьём петь?
Кожин. И спою, спою! Если забыл, кто здесь в разуме поперхнулся. Мужик!.. Как будто слегка «на угадаешь» ни разу не видел? Не насовсем же!
Макшев(наконец узнал друга). Кожин!
Кожин(тоже узнал его. Далее идут воспоминания). Макшев! Двадцать лет! А ты помнишь на Чегете, когда ручей, слева подсолнух… И мы среди лягушек, как дурак!
Макшев. Помню…(Смеется.) Я вот когда через болото аист пикирует, словно подбитая мышь… А у меня трос от катера!
Кожин. Это какой трос? Тот самый, что возле крюка вжик-вжик три петли?
Макшев(смеется). Тот самый.
Кожин. А-ха-ха! А Дыбин тогда, помнишь, кричит: «Альпинистская привычка, альпинистская привычка!» Он бы ещё палатку с медведем на воду спустил.
Макшев. Хорошо, что ещё после обеда.
Кожин. Вот именно!
Макшев. Ой, Кожин, сколько всего! Сколько всего в жизни ещё предстоит…
Кожин(смеется). Помню… Двадцать лет… Не узнать… Как будто тебя и не было!
Макшев. И тебя тоже, Кожин…
Кожин. Эх, время, время… Не берёт!
Макшев и Кожин(запели).
В это время Оленька тоже запела, чтобы обратить на себя внимание.
Макшев, Кожин и Ольга(обняв Ольгу с двух сторон, допели песню в три голоса).
Ольга вытерла ностальгическую слезу.
Кожин. Эх, Ольга, Ольга… Смотри, Макшев, вот уж кого время не берёт! Ни попугай – сто пятьдесят лет. Ни черепаха, которой двадцать…
Ольга, А про возраст неприлично! Тем более при женщине.
Кожин. А кто тут про возраст? Где тут про возраст? (Начинает показно искать «возраст».) Возраст? Где тут возраст? Ау! Возраст! Нету возраста! Не вижу никакого возраста… Может, я – возраст? (К Макшеву.) Или ты – возраст?
Макшев. Нет. Я не возраст!
Кожин. Во! Вот видишь, и он не возраст. Нету возраста… Возраст, Оля, это всё равно что короткий щипок на тенистой поляне. Или даже нет… Это, скорей, похоже на заводной будильник в восемь. Поставил на восемь… Вот он и звенит в восемь. Поставил на двенадцать… Он и звенит в двенадцать. Потом взял… Стрелочки перевёл… Приложил к уху… а он даже не тикает. Ещё раз приложил – не тикает… Третий раз приложил! Опять не тикает! Тогда взял этот чёртов будильник, размахнулся и зашвырнул к собакам гусячьим! (Забрасывает будильник в угол.) Вот тебе и весь возраст!
Макшев и Ольга(аплодируют). Браво, Кожин!
Макшев(с восхищением). Ну ты и философ! Прямо Бэкхэм! Кафедра и родоначальники.
Кожин. А я и спеть могу, не только Бэкхэм… Так что, Ольга… Никакого возраста. Давай подставляй щёчки… Не дури…
Обступают Ольгу с двух сторон.
Макшев. Действительно, давай не дури. Ольга! На то они и щёчки, чтоб с двух сторон!
Ольга(отстраняя их). Стоп, стоп, стоп, Жигули! Вон светофор… А вон полосатый милиционер… Поступим так… Вон видите, ёлочка…
Макшев и Кожин.