Элтон Джон. Rocket Man - страница 9
Шла весна 1967 года, и Берни — в отличие от принявшего твердое решение Реджи — не имел представления о том, как следует распорядиться своей жизнью. Можно усмотреть иронию в том, что Берни, представлявший собой воплощение недовольного молодого человека, оказался наиболее подходящим кандидатом на знаменитость в мире рок-музыки — даже несмотря на то что у него не просматривалось явных музыкальных способностей. Ответственный и правильный, Реджи после периода выступлений в барах и клубах, а также поездок с группой, игравшей музыку для молодежи, тоже не производил впечатления будущей звезды. Он казался талантливым молодым человеком, который из-за своей неказистой внешности так и останется на вторых ролях, пропустив вперед других на пути к славе и успеху.
Берни вернулся к своим литературным занятиям весной 1967 года и несколько месяцев спустя наткнулся на объявление в «New Musical Express». Он написал несколько глупых стишков, на которые — как он сам впоследствии признавался — оказала влияние психоделическая поэзия того времени. Одно из стихотворений он назвал «Swan Queen of the Laughing Lake», а другое — «Year of the Teddy Bear».
«BROKEN YOUNG CHILDREN ON THE WHEELS OF THE WINNERS»
Реджи пришел в «Liberty Records» на встречу с молодым руководителем A&R Реем Уильямсом. Реджи давно уже ничего не пел. Он смог вспомнить только то, что исполнял в пабе «Northwood Hills», вроде мелодий Джеймса Ривса и известной песни Эла Джолсона «Mammy». Он спел эти произведения для Уильямса. Впоследствии Элтон Джон вспоминал, что сотрудники «Liberty Records» «не начали подпрыгивать от радости при виде этого толстого и скучного парня, похожего на ком холодного пудинга, который исполнял им песню Джима Ривса». Реджи не прошел отбор, но Уильямс предложил ему серию стихов, написанных парнем из Линкольншира, который не умел сочинять музыку. Расстроенный Реджи положил на музыку несколько стихотворений, включая то, что называлось «Scarecrow». На Уильямса его работа произвела впечатление, и он посоветовал обратить внимание на юношу своей компании, «Niraki», которую он основал совместно с авторами текстов песен Ники Джеймсом и Кирком Дунканом. Пятьдесят процентов акций фирмы «Niraki» принадлежали издательской компании «Gralto», a «Gralto», в свою очередь, была совместной собственностью «Hollies» и более крупной компании «Dick James Music» (DJM).
При поддержке Кирка Дункана и с помощью звукоинженера Калеба Куэйи (его Реджи знал еще со времени работы в «Mills Music», когда Куэйя, работавший в другом музыкальном издательстве, имел обыкновение подшучивать над излишним весом юноши) Реджи стал тайно записывать некоторые из своих новых сочинений в двухдорожечной звукозаписывающей студии DJM. Реджи произвел впечатление на Куэйю своей музыкальной хваткой, а Дункана вдохновлял его голос. И хотя Реджи «полностью утратил интерес к карьере артиста», Дункан считал молодого человека «настоящей находкой» и пригласил «Spencer Davis Group» записать новую композицию Дуайта/Топина, получившую название «One Time, Sometime, or Never», хотя она так никогда и не вышла в свет.
К осени 1967 года Реджи написал множество песен на стихи Берни, включая «Scarecrow» и «А Dandelion Dies in the Wind». В обеих композициях прослеживались народные мотивы. Кроме того, он писал музыку на стихи Ники Джеймса и Кирка Дункана, а также песни собственного сочинения, в том числе легко запоминающуюся и пылкую «I Get a Little Bit Lonely».
Впоследствии Берни был первым, кто признал претенциозность своих ранних текстов. «Взгляни на мои глаза и мои руки / чайки сказали мне, что ты ушла / это была всего лишь игра / и я призываю к себе волны, которые одаряют меня слезами», — писал он в «А Dandelion Dies in the Wind». Тем не менее его стихи были гораздо интереснее всего того, что мог сочинить Реджи. Роль Реджи состояла в том, чтобы поставить листки со стихами на пюпитр пианино и непринужденно брать аккорды, соответствующие словам. В те времена он писал ноты от руки на отпечатанных на машинке стихах, чтобы не забыть сочиненную мелодию.