Эмблема печали - страница 15

Только совсем недавно, взломав кодовые пароли картотеки Интерпола, Алексей нашел какой-то материал. Совпадали основные параметры: место и время пребывания в Москве, внешние данные.

Службы международной полиции разыскивали мужчину средних лет, полноватого, небольшого роста, с прогрессирующей залысиной. Кличка отсутствовала, в досье было указано, что разыскиваемый человек, вступая в контакты, называет себя Петром Петровичем и предположительно он является гражданином США. Этот Петр Петрович разыскивался по делу распространения на территории США и Европы нового химического наркотика под названием «китайский белок».

В картотеке была фотография, и фотографию опознал директор магазина. Без всякого сомнения, это был он. Сценка на вокзале, подмеченная Лидой, при всей ее абсурдности могла быть расшифрована только одним способом. Многие перевозчики химических наркотиков пользуются, как тарой, свежими фруктами. Обычно это апельсины. В мякоть плодов при помощи обыкновенного шприца накачивают препарат, и таким образом наркотики в составе остального груза проходят через таможню.

«Нет, пантомима с арбузами определенно доказывает, что это именно он. Гениальная идея перевозки. Таможенники ищут ампулу или флакон, а товар просто растворен в мякоти арбуза. Абсолютно безопасно… Только непонятно, зачем он арбуз этот на юг России потащил? Неужели и здесь нашел покупателя?»

Бутылка с мелким звоном очень медленно ползла по белому пластиковому покрытию. Поезд раскачивало. Вот уже минут двадцать, пытаясь наверстать опоздание, скорый «Москва — Адлер» все прибавлял и прибавлял скорость. Было несколько непредусмотренных задержек, и теперь он пытался прибыть в Орел хотя бы в три часа вместо отмеченных в расписании двух. Старенькие вагоны, не выдерживая напряжения, истошно скрипели, раскачивались на рельсах, и от серебряного лязга колес, от этой звонкой дроби у Лиды разболелась голова. Жара становилась просто непереносимой.

— А вы, ребята, откуда едете? — Петр Петрович аккуратно ножом подчищал арбузную корку, срезая прозрачный розовый слой и отправляя его себе в рот.

Лида глянула на бутылку, откинула голову назад и, вместо того чтобы хоть как-то стереть пот, некрасиво мазнула себя ладонью по щеке.

— С соревнований едем! — Константин покосился на блестящую мокрую щеку девушки. Он отвернулся и опять стал рыться в своем рюкзаке.

— С соревнований?

— Гонщики мы, гонщики… — Он вытянул из рюкзака кружку и поставил ее на стол рядом с бутылкой. — Трековый велосипед знаете?

— Угощайтесь!

— Да уж угостимся, не беспокойтесь, не постесняемся… А вообще-то мы школьные учителя. Вы не верите? — он посмотрел на Лиду.

— Почему бы и нет!

— Вот, поверили. А никто не верит.

— Не правда, что ли?

— Правда, правда. Людям вообще-то верить надо. — Он придавал своему голосу нарочито шутливое выражение. — Давайте выпьем за то, чтобы верить людям?

Поймав скользящую по столу бутылку, Вадим с той же легкостью фокусника снял пробку. Она отскочила под его пальцами с небольшим щелчком.

— Угощайтесь.

— Не откажемся… — сказал Петр Петрович. От разливаемой водки пахнуло жарко сивухой. — За веру, за царя, за отечество. Как говорится, за знакомство. А вы, Лидочка?

— Можно, я не буду?

— Пьянка — дело добровольное. Конечно, можно. — Константин улыбнулся и взял себе кусок арбуза. — Насильно пьян не будешь.

— Действительно, не подумаешь, — поддерживая напряженное веселье, сказал Петр Петрович. — И любопытно, как же вы сочетаете? Учеба, спорт. — Он зачем-то разрезал свою вычищенную корку пополам и сложил на столе крестом. — В общем, здоровый образ жизни?

— Здоровый, — согласился Вадим. — Пять дней соревнования, два выходных. А потом сборы. Крути педали, пока не догнали. — Он взял в руку кружку. — А сейчас, вы представляете, двухмесячный отпуск. Пьем пока! — Он запрокинул голову и влил в себя водку, после чего сочно закусил арбузом. — Вот такие соревнования.

Вернувшись в купе и осторожно, чтобы не привлечь его внимания, изучая лицо Петра Петровича, Лида не обнаружила в этом полноватом, чисто выбритом лице никаких отклонений. У Петра Петровича была вполне искренняя, даже добродушная улыбка, а вот молодые учителя ей не понравились. Что-то в них было не так. Не нужно быть особо проницательным, чтобы заметить напряжение и тревогу в молодых лицах.