Эмигрантский синдром - страница 14

Когда папа умер, было лето, жарко. Хоронить его нужно было срочно. Никакие службы, связанные с похоронами, не работали. Приходилось носиться по городу для подписания всяких необходимых бумаг, заказа места на кладбище, похоронной машины и прочее и прочее. На похороны ушли почти все папины сбережения. После похорон, когда ушли соседи, участвующие в поминках, на душе было ужасно тяжело. Яков с мамой вспоминали счастливые спокойные дни с отцом, его улыбку. Оказалось, что они остались совсем одни. Был только один вопрос: «Как жить дальше?»

Яков ничего путного не мог придумать, а мама решила, что пора продавать вещи. Они смогут какое-то время на это жить.

Прошло два года. В их квартире уже ничего не осталось. Только диван для мамы, раскладушка, на которой спал Яков, стол и три стула. Еще радиоприемник отца, который мать сохранила как память. А работы все не было.

В один из теплых дней осени Яков отправился в районный центр. Там жили старые знакомые родителей. Он взял с собой последнее, что было в доме – радиоприемник отца – и поехал менять его на картошку, овощи. Если повезет, то и на курицу.

На следующий день он, счастливый, с продуктами, возвращался домой, что-то показалось ему необычным. Возле дома толпились люди. В квартире была милиция.

– Что случилось? – был его первый вопрос.

– Вот записка для вас, – сказал мне милиционер.

На листке бумаги маминой рукой было написано: «Прости меня сынок, но я так жить больше не могу, ушла за отцом». Оказалось, пока его не было, мама выбросилась с окна пятого этажа их квартиры. Это был настоящий удар в спину. Для русского человека в такой ситуации лучший выход – напиться. Но он только прикидывался русским, а на самом деле в душе и по паспорту – еврей.

И опять похороны. Теперь уже с кремацией…

Что наша жизнь? Игра, которая состоит из ряда случайностей. Так, совершенно случайно он узнал, что евреям разрешен выезд в благополучную Германию. Боже, как он обрадовался! Наконец – то, все закончится. Эта бесконечная нищета и безысходность. И никто тебе не поможет, только ты сам.

Для отъезда нужны деньги и Яков решил продать квартиру. Под это он взял в банке кредит. Деньги небольшие, но на них можно было жить до отъезда. Нужно было съездить в Киев, купить анкету, очередь и получить разрешение на выезд. УРА!!!

Теперь осталось только продать квартиру. Знакомые прислали покупателя, вроде бы приличного человека. Договорились о цене. Часть денег покупатель перевел в счет кредита, а другую – наличными.

Все было, как условлено. Последний раз он отправился попрощаться с морем. Воздух был напоен ароматом морских водорослей. На душе спокойно, как будто бежал долго-долго и вдруг остановился.

Последняя ночь перед отъездом была тревожной. Все крутились мысли: «Как это будет? Что его ждет?». И вдруг в два часа ночи раздался звонок в дверь. Яков спросонья открыл дверь без лишних вопросов, в доме уже совсем ничего не было. А о деньгах он забыл. Ворвались трое в масках, один повалил его на пол, связал ему руки, второй заклеил рот, а третий бросился к столу, на котором лежали все документы, деньги, приготовленные к завтрашнему отлету. Они взяли деньги, стукнули Якова чем-то по голове и исчезли.

Теперь он уверен – они зашли к нему не просто так, их кто-то навел, рассказал про деньги. Но что уж сейчас!

Самолет пошел на снижение. «Неужели все позади. Позади весь этот кошмар?»

Гул самолета становился все тише. «Мы приземлились в Аэропорту Франкфурта» – объявила стюардесса.

Прошло 10 лет. Перестроечные кошмары забыты, как страшный сон. Наверное, свой лимит несчастий Яков исчерпал. Здесь, в Германии, его жизнь сложилась благополучно. Наверно, это компенсация за те страдания, которые он перенес на родине. У Якова новая семья, хорошая работы. Но он никогда не вспоминает о бывшей родине, в его семье эта тема – табу.

Как это было? Многие уже не помнят.

Одесса. Начало восьмидесятых. Волна перестройки оказалась такой сильной, что вынесла целые семьи в новые пространства. У простых людей слово «Перестройка» до сих пор вызывает дрожь в коленках и негативные воспоминания. Помимо глобальных изменений в экономике и мировой политике, этот период, так или иначе, отразился на каждой, отдельно взятой семье, которой «повезло» жить в условиях перестройки, ускорения, плюрализма.