Эмиссар с планеты Земля - страница 8

Видя, как внутри паренька идёт борьба чувств, доктор подошёл к нему и положив руку на плечо, заглянул в глаза:

– Ты же знаешь, что зовут меня Иван Петрович. Для тебя, просто – дядя Ваня, или Петрович. Давай поговорим.

– Теперь-то что говорить, – продолжал гнуть своё хлопец. – И вообще, при чём здесь я?

– Подожди, не ерепенься, – Иван Петрович приобнял парня и увлёк с собой, направляясь в сторону дома. – За мою многолетнюю врачебную практику такое случилось впервые. Всякое видать приходилось, а здесь не пойму.

Возле изгороди ещё толпился народ, не желая сразу расходиться.

По всему было видно, что произошедшее внесло хоть какое-то разнообразие в монотонный ритм жизни сельской глубинки.

– Расходитесь, расходитесь, человеку отлежаться надо, – суетился Прохор Кузьмич – бывший председатель сельсовета, выпроваживая со ступеней крыльца самых любопытных. – Нормально всё с ней. Спит она. Завтра, всё завтра.

В селе его уважали, он пользовался непререкаемым авторитетом, и народ неохотно потянулся к калитке.

Прохор подошёл к Владиславу:

– Говорил я Лене, добром это не кончится. Ей давно бы выгнать Жорку, а она мне всё – в доме мужик нужен, как жить буду одна, с детьми. Ладно, пойду я. Ты, если что… Ну, сам знаешь, не маленький.

Он пожал Владу руку и повернулся к Ивану Петровичу:

– Доктор, с Леной точно всё будет хорошо?

– Не переживайте, я присмотрю за ней. Крови она видать много потеряла, а так состояние стабильное. Лене сейчас покой нужен. Я ей укольчик сделаю.

Войдя в дом Влад остановился, в нос шибануло сивухой и запахом кислой капусты – мама солила её на зиму.

В погребе всегда имелся небольшой ассортимент солений и вяленых продуктов – в семье не густо было с деньгами, вот и приходилось делать разные припасы.

Иван Петрович приблизился к окну и распахнул его настежь – помещение было сильно прокурено, и он решил, что приток свежего воздуха не помешает.

Возле мамы, лежащей на кровати, хлопотала сестра, укутывая её пледом.

У стены, рядом с входной дверью, взгляд Влада выхватил валяющийся табурет.

Один из углов сидушки был заляпан кровью. Наверно он и угодил маме в голову.

Иван Петрович приподнял его и внимательно осмотрел окровавленный пол рядом с дверью:

– Видишь ли, дружок, я долго работаю врачом. У меня за плечами огромный опыт… но, чёрт возьми, я ума не приложу, как такое возможно!

– Что возможно?

– Скажи Владислав, что здесь произошло?

«Ну да, так я тебе всё и выложу, – призадумался Влад. – Тогда больным уже буду я, причём на всю голову».

– Вроде всё обошлось, – вяло промямлил он.

– Да, да, конечно. Если бы не море крови и подозрение на очень серьёзную травму головы, то я бы сказал, что тут ничего и не было, – надевая очки и начиная сердиться, проворчал Петрович.

– Дядя Ваня, я и правда, не могу ничего объяснить, – коротко бросил Влад и осёкся.

«Ну, вот и прокололся», – спохватился он.

– А объяснять ничего и не надо, ты просто расскажи, – доктор как клещ уцепился за соскочившую с языка Влада фразу. – Я тоже хотел бы объяснить… Многое, очень многое.

– Ты наверно знаешь, что я ушёл с престижной работы, – начал он, присаживаясь за стол на лавку, взглядом приглашая Влада сесть напротив, – квартиру в Москве брату оставил и сюда переехал чтобы разобраться, кое в чём. Понимаешь, не всё можно объяснить.

Иван Петрович, локтем, аккуратно сдвинул чуть в сторону тарелки с закусками и продолжил:

– После окончания мединститута, поработав врачом-хирургом, я по зову сердца отправился в Афганистан, оказывать помощь дружественному народу. Молодой был, глупый. Романтики, острых ощущений захотелось, да и деньжат подзаработать. Насмотрелся там всякого.

Потом поступил в университет и устроился в элитное заведение, психологом – вправлять мозги солидным бизнесменам. И вот, однажды…

Он вышел из-за стола и заходил по комнате.

– В общем, попался мне один богатый клиент увлёкшийся, как тогда считалось, «экстравагантным» видом отдыха – турпоходы по аномальным зонам.

Сложный попался случай, такого мне нарассказывал, не поверишь.

Вот и предложил он мне, съездить с ним в «зону». Все расходы, говорит, беру на себя.