Енисей - река сибирская - страница 11

Над слиянием рек-близнецов — высокая гора. На ее вершине огромные буквы из белых камней образуют слово "Ленин". Это слово видно с любой улицы города. Его издали замечает пассажир летящего из-за Саян самолета. С любой дороги, ведущей в Кызыл, взор путника привлекают все те же белые буквы, слагающие великое и дорогое имя.

Крутясь воронками водоворотов, мчатся струи голубого Енисея. Он здесь действительно голубой, но это не цвет воды, а цвет яркого, почти всегда безоблачного неба, отраженного водой. Откуда же прибежали сюда эти струи, чтобы, омыв берега у Кызыла, продолжать свой путь?

Бий-Хем, или Большой Енисей, приносит воды из северо-восточного угла области, называемого Тоджей. Там высоко в горах, у самой границы Тувы, есть озеро Кара-Балык. Оно-то и дает начало Бий-Хему. До сих пор первые сто километров его пути показаны на карте голубыми точками: это значит, что тут не было подробной съемки и направление реки нанесено по рассказам и описаниям. Тоджа — край оленеводов и охотников. На прохладных высокогорных пастбищах бродят стада прирученных северных оленей, точно чудом занесенных сюда, так далеко от Заполярья. Тоджинский район — одно из самых глухих и малодоступных мест земного шара. Тут нет наезженных дорог, и вьючная лошадь с трудом пробирается по горным тропинкам. Да и сам Бий-Хем мало пригоден для путешествий. Точно бешеный зверь, ревет река, пенясь водопадами, пробивая путь между розовыми и красными скалами. Только последние полтораста километров перед Кызылом доступны для сплава плотов в половодье. Когда же вода спадет, Бий-Хем становится судоходным лишь до ближайшего крупного порога — Утинского, где река течет между скалами зеленоватого порфирита.

Труднодоступность очень замедляет хозяйственное развитие Тоджи. Многие тоджинцы все еще живут в шалашах — чумах, покрытых корой березы. Это последний уголок старой Тувы.

Каа-Хем, или Малый Енисей, подходит к Кызылу с юго-востока, из лесостепи. Начинается он также из озера, расположенного на высоте почти полутора километров. Оно называется Тери-Холь. Малый Енисей менее извилист, чем Большой, и берега его гуще населены. В лесостепи и холмистой степи вдоль Малого Енисея живут скотоводы и земледельцы. На пастбищах бродят стада овец и коров, табуны лошадей. И уже не олени, а верблюды пасутся в долине реки. Тут не видно берестяных чумов: их сменили бревенчатые избы либо войлочные юрты.

Вдоволь налюбовавшись реками-близнецами, слившимися в голубой Енисей, я отправился в городской парк, где заманчиво благоухали заросли бальзамического тополя. Вот удача! В парке как раз начинались состязания лучших тувинских борцов. Борьба называется "хуреш". Тувинцы борются в коротких курточках, которые почему-то называют жилетками, хотя у жилеток рукавов нет вовсе, а здесь вся курточка состоит почти из одних рукавов.

Перед схваткой борцы исполняют особый "танец орла", размахивая руками, как крыльями, и высоко подпрыгивая, точно собираясь взлететь. Побежденным считается тот, кто во время борьбы хотя бы на секунду коснулся земли рукой или упал на колено либо на бок. У каждого свой секундант, который кричит, суетится, подбадривает борца, а иногда и пребольно хлопает его для того, чтобы тот был злее. По-моему, секундант от криков и суеты устает больше, чем сам борец.

В парке я увидел старую афишу, приглашавшую посмотреть спектакль тувинского национального театра. Мне рассказали, что первое представление в Кызыле состоялось лет двадцать назад. Пьесы не было. Да и как можно написать пьесу, когда никто не умеет писать на родном языке? Поэтому актеры просто договорились между собой о том, что примерно должно произойти на сцене, и дальше действовали кто как умел. Теперь театр ставит большие пьесы русских и тувинских драматургов. Увы, посмотреть спектакль мне так и не удалось. Дело в том, что летом актеры ведут кочевой образ жизни. Верхом на лошадях, через тайгу, по головокружительным горным тропам они пробираются в отдаленные становища, где о театре и не слыхивали. Представления даются под открытым небом, в середине кружка немилосердно чадящих трубками и до крайности взволнованных и возбужденных зрителей. Зрителям очень нравится рассказ о том, как хитрая лиса выманила у падкой до лести вороны кусок сыра "пыштаг": басня Крылова и в лесной чащобе звучит живо и остро.