Енисей - река сибирская - страница 7

С вершины сопки мы долго смотрели и на старый город и на могучий Енисей. Массой сверкающей воды вырывался он из-за темной зелени гор и, пробежав мимо пристаней и набережных, устремлялся дальше на север, теряясь в манящей синей дали. Свисток белого теплохода, сзывающий пассажиров, едва донесся до нас. И захотелось сейчас же, немедленно бежать за билетом, тащить чемодан в каюту и плыть, без конца плыть навстречу берегам, таким знакомым и таким изменившимся.

Весь следующий день я бродил по берегу, раздумывая, куда отправиться раньше — вверх по реке, к югу, или вниз, на север.

Время было весеннее. Караваны собирались и в „золотую тайгу“, и на рыбные промыслы, и на лесные разработки, и на горные притоки — только выбирай. Но чтобы выбрать, надо было посоветоваться с лоцманами, с капитанами, со шкиперами.

Я отправился туда, где обычно останавливался разный мелкий флот. Тут стояли остроносые большие лодки с Ангары, катера, барки со странной надписью на борту — „Ангарская экспедиция“, плоскодонные баржи, нагруженные продуктами для ближних золотых приисков. На волнах, поднятых прошедшим мимо пароходом, покачивались колхозные катера.

— Рано плыть в низовья, — говорили мне в один голос на катерах и баржах. — У нас еще и весны настоящей не было.

Я и сам думал, что в низовьях реки сейчас еще очень холодно и неприветливо. Значит, надо отправляться на юг, к ее истокам.

Но в верховья Енисея, в Тувинскую автономную область, нет сквозного водного пути: дорогу судам преграждают страшные пороги. Не лучше ли улететь в верховья Енисея на самолете, а уже оттуда спускаться вниз по реке?

Навел справки — оказалось, что самолет летит в Туву через день.

На чемодан наклеен ярлык „Красноярск — Кызыл“. Раннее утро. Поеживаясь от довольно свежего ветерка, мы разгуливаем у здания воздушного вокзала в ожидании посадки на самолеты. Нас, пассажиров, очень много: ведь в Красноярске пересекается несколько воздушных дорог.

Первой поднялась и скрылась на востоке машина линии Москва — Чукотка — Америка. Эта трасса растянулась на десять тысяч километров. Она проходит над безлюдными просторами, над одиннадцатью высокими хребтами. Ее аэродромы построены на вечной мерзлоте.

Следом за первой машиной поднялась и тоже ушла навстречу солнцу вторая. Ее пассажиры были молодец к молодцу. Оказалось, что это красноярские футболисты, отправлявшиеся в Якутск, чтобы сыграть там матч и быстро вернуться обратно. В прежнее время такое путешествие отняло бы чуть не полгода…

Потом потянулись машины на запад: в Москву возвращалась группа артистов филармонии, туда же летели пионеры, спешившие в Артек; стартовал самолет в Новосибирск — Омск. Над аэродромом пронеслись, ложась курсом на север, несколько летающих лодок: это начинался летный день полярной авиации.

Наконец у воздушного вокзала остались последние пассажиры, человек пятьдесят.

— Ангарской экспедиции приготовиться к посадке! — крикнул дежурный.

Опять Ангарская экспедиция! Очередная толпа пассажиров двинулась на летное поле.

Впереди шел человек в ватнике и желтом плаще из плотной ткани, проваренной в олифе. В таком плаще никакой ливень не страшен! Потом шла девушка с невыспавщимися глазами. На ней были брюки, заправленные в сапоги. Еще шел гладковыбритый сухощавый молодец с трубкой. И у этих троих и у остальных за плечами были походные мешки.

Наш самолет вырулил на старт последним. Я снова увидел два Красноярска. Затем под крылом потянулись сплошные горы с красными и синевато-лиловыми осыпями. Между пор причудливо петляла какая-то река. Потом все исчезло под пеленой ослепительно белых, точно вылепленных из снега облаков. Самолет набирал высоту, в кабине стало холодно. Сквозь редкие „окна“ в облаках были видны все те же бесконечные горы, то голые, то густо заросшие деревьями. Промелькнула речка странного, кирпично-красного цвета, потом потянулись снежные вершины огромного хребта.

— Саяны перелетаем, — сказал сосед.

Прошло еще полчаса — и самолет стал снижаться. Внизу был город, лежащий там, где сходятся вместе две реки, испещренные зелеными пятнами островов.