Енот, нутрията и другие зверята - страница 10
В конюшне у яслей, полных пахучего зелёного сена, на привязи стояли две лошади золотистой масти: кобыла и мерин. Сытые кони беспокойно перебирали ногами, поблёскивая лоснящейся шерстью и косясь на вошедших карими с синевой глазами.
— Не едят, — кивнул Прохор на ясли. — Поди-ка сюда.
Костя направился было к мерину, но конь поджал хвост и поднял заднюю ногу, намереваясь лягнуть.
— Что это с ним? — удивился Костя. — Такой был смирный…
— То-то, смирный… Говорю, дело неладно.
Старик и мальчик осторожно подошли к мерину сбоку. Пах у него был потный. По краям тёмного мокрого пятна — засохшая пена. Прохор положил руку на хребтину коня и провёл от загривка до хвоста. Мерин протяжно всхрапнул.
— Ну-ну, дурачок, не бойся, — приговаривал дед, поглаживая коня по спине.
Под ласковое ворчание знакомого голоса мерин наконец успокоился.
— Может, кто ездил на них ночью? — высказал предположение Костя.
Прохор иронически посмотрел на него.
— Разве кто в эту дыру влез и коней через неё вывел? — Он указал на щель шириною в несколько сантиметров над окном, на карнизе которого сидела пара ласточек. — Конюшня-то замыкается!
Костя окинул взглядом саманные стены, окна, крышу, подошёл к тяжёлым, из толстых пластин дверям, остановился у коней, устало понуривших головы. Старик молча смотрел на лошадей, сложив на груди руки.
— Может, заболели… — неуверенно сказал Костя.
— Сбегай-ка к ветеринару, — помолчав, попросил Прохор.
Через несколько минут Костя явился в сопровождении ветеринарного фельдшера. Фельдшер надел халат, подошёл к лошадям. Долго их выстукивал, выслушивал, заглядывал в рот, в уши, измерил температуру и наконец объявил:
— Здоровёхоньки! Рекомендую поменьше гонять и не ставить горячих к корму.
— «Гонять»! — сердито хмыкнул старик. — Да они со вчерашнего дня стоят…
— Скажи это такому юнцу, — фельдшер указал на Костю, — а не мне. Это что? — Он провёл рукой по паху кобылицы и поднёс мокрую ладонь к лицу Прохора.
— Без вас вижу, — обиделся дед. — Вы учёный, вот и скажите, отчего это.
Фельдшер рассердился и ушёл.
Вечером Костя пришёл на бригадный двор и заявил, что намерен ночевать в конюшне, — выследить, кто портит коней.
— Давай уж вместе, что ли, раз надумал, — сказал Прохор.
И вот дед и Костя лежат в углу конюшни на пахучем сене. У Кости — электрический фонарик, возле Прохора — огромная дубина. Через широкое окно светит неполная луна. Медленно течёт время… Костя напряжённо всматривается в неясные фигуры лошадей, переводит взгляд на окно, на узкую щель над ним.
Тишина… Слышно только, как коми, пофыркивая, мерно жуют сено. Косте становится скучно. Через окно виден кусочек неба, усеянного звёздами. Вот красноватое пятнышко — таинственный Марс. Мальчик вспоминает недавно прочитанную книгу Г. Уэллса «Война миров». Снаряд с Марса ударяется в землю, пробивает глубокую яму. Из ямы идёт зелёный дым. Слышен стук наковален. И вот по земле шагают чудовища-марсиане. Дверь конюшни открывается, входит марсианин. Из маленького аппарата он направляет невидимые лучи на лошадей. Они бьются, храпят, покрываются пеной… Костя вскрикивает и просыпается. В конюшне светло. В узкие щели дверей пробиваются тонкие лучики восходящего солнца. Прохор чистит лошадей.
— Никого не было? — спрашивает Костя, вскакивая и протирая глаза.
— Нет, видно, нас побоялся нечистый.
Костя помог Прохору почистить лошадей и ушёл домой досыпать, а после обеда снова явился и застал старика расстроенным.
— Ума не приложу, — недоуменно развёл тот руками. — Напоил я коней, задал корму. Часа через два прихожу, — а они потные!
Костя решил дежурить днём, глаз не спускать с лошадей, а своего добиться — выявить таинственного вредителя. Назавтра с рассветом он пришёл на бригадный двор. Прохор отлучился домой. Костя переступил порог конюшни. Через щель над окном вылетели две ласточки. «Гнездо, что ли, у них тут?» — подумал мальчик и исследовал взглядом потолок, стены. Гнезда не было.
Костя лёг на неубранную с позапрошлой ночи постель из сена, открыл принесённую с собой книгу, но читать мешал жеребёнок Ветерок. Костя отмахивался от него, пока тот не улёгся рядом, положив голову на колени мальчику. Вскоре Костя услышал, что кони забеспокоились, и приподнялся. Две ласточки копошились в хвостах лошадей у самых репиц. Кони перестали есть, переступали ногами, вертели хвостами. Птички продолжали своё непонятное дело.