Енот, нутрията и другие зверята - страница 25

— Лавруха пошёл в займище… С ружьём!

Одеться, сунуть под фуфайку за пазуху кусок хлеба, кинуть на плечо ружьё для Кости было делом нескольких минут. И вот два друга, переняв от хаты Лаврухи его след, идут, тихо переговариваясь. Тишина. Чуть примораживает. В сумерках рассвета на свежей пороше отчётливо выделяются следы резиновых сапог в ёлочку.

Перевалили Дон, прошли мимо землянки Дормидона, углубились в займище. Шли осторожно, укрываясь за деревьями. Скоро след человека соединился с заячьим и некоторое время шёл рядом или вперемежку с ним, потом круто повернул вправо. Здесь скрещивались две звериных стёжки. Следопыты склонились, рассматривая новый след, по которому пошёл Лавруха.

— Лиса? — высказал предположение Саша.

— Нет, — взволнованно возразил Костя, — это след енота. Идём быстрее!

Взошло солнце. Белизна выпавшего за ночь снега была до того чистой и яркой, что слепила глаза. Следы в ёлочку рядом с круглыми, в пятак величиною, вывели ребят на открытую луговину и терялись за нею в чаще Дмитриевской рощи, что в пяти километрах от станицы. Друзья остановились: как бы не спугнуть браконьера!

В это время со стороны рощи раздался выстрел, второй…

— Бежим!

Костя устремился напрямик через луговину, Саша за ним.

Добежав до опушки, отдышались и пошли тише, с остановками, бесшумно ступая след в след.

Костя шёл впереди. Вдруг он схватил Сашу за руку и толкнул за толстый ствол вербы, приложив палец к губам. Оба выглянули. Метрах в двадцати на небольшой лужайке Лавруха привязывал на сук только что убитого зверя, намереваясь снять шкуру. Недалеко стояла прислонённая к дереву двустволка.

— Я заговорю с ним, — шепнул Костя другу, — ты захвати ружьё.

Занятый делом, Лавруха услышал шаги, лишь когда ребята подошли почти вплотную, и резко обернулся. Страх и растерянность исказили его лицо. Окровавленный нож выпал из рук. Косоватые глаза под рыжими бровями забегали по сторонам, оценивая обстановку.

Саша тем временем стал к стволу дерева, заслонив собою Лаврухину двустволку. Костя, не снимая с плеча ружья, шагнул ближе. На суку дерева, подвязанный за ноги, висел енот с рваным ухом. Это был Корноухий. Костя весь задрожал от сдерживаемого возмущения, но заговорил спокойно, невинным голосом:

— С удачей, товарищ Дубинин. А мы вот пустые… — Тут он даже вздохнул. — Вышли по свежей пороше на зайцев, и следов много, а не набрели.

— А-а, так вы, значит, на зайчиков? — радостно засуетился обманутый Лавруха, поднимая нож. — Вот я управлюсь, чуток обождите, поведу… Знаю такое местечко — зайцев невпроворот!..

Костя повёл глазами в сторону Саши. Тот опустил глаза, схватил двустволку и быстро отскочил в сторону. Одновременно Костя, скинув с плеча ружьё, крикнул:

— Отвязывай енота, гад, и шагай впереди нас!

Одураченный Лавруха рассвирепел:

— На чёрта сдался ваш енот! Несите сами, если надо, а только не я его убил, подобрал дохлого, — и, сунув руки в карманы куртки, зашагал по направлению к станице.

— Там разберутся, — сказал Костя и, пропустив Лавруху, пошёл следом.

…Когда Костя поведал эту историю деду Дормидону, тот долго сидел молча, грустно попыхивая трубкой. Нутка лежала у его ног, искоса посматривая то на Костю, то на хозяина, будто понимая, о чём шла речь.

— Есть же у нас ещё такие пакостники, как Лавруха! — наконец произнёс Дормидон и погладил Нутку…

Мы получили записку от знакомого охотника Сергея Ситкарёва, зоотехника из соседнего района. У них на полях появились сайгаки. Я был несказанно удивлён. Сайгаки — степные антилопы! Когда-то неисчислимые стада их бродили по целинным степям европейской и азиатской части нашей страны. Но хищническое истребление охотниками и волками привело почти к полному их исчезновению. Теперь они сохранились лишь на Чёрных землях (в Прикаспийской степи) и взяты под охрану государства. Охота на них строго запрещена.

Мы с жаром принялись заряжать патроны, готовить амуницию. Но в тот самый день, когда надо было выезжать, меня неожиданно вызвали телеграммой в область. Пришлось Косте отправиться одному. Потом, когда я вернулся из поездки, сын рассказал мне со всеми подробностями то, что он пережил на этой необычной в наших местах охоте.