Entre dos tierras - страница 4

Но всё это мелочи по сравнению с Главным.

Кристиан Вебер.

Сволочь последняя, утащившая мужа куда-то на Север, в деревню с непроизносимым названием. Олеся судорожно выдохнула. Да лучше бы Алекс сдох от потери крови, чем вот так опозорил семью. Ей наплевать на него, нетрудно признать. Она зашила ему руку тогда только потому, что он пришёл именно к ней. А уж простреленное лёгкое и перерезанные вены — на твоей совести, Вебер. Но это не давало тебе никакого права на…

Мысль оборвалась, тщетно ища продолжения. На тело Алекса? На его душу? На что ты претендуешь, вор по имени Кристиан?

Третьи сутки уже пошли, как я узнала обо всём этом. Третьи сутки я ломаю голову. Я понимаю, что просто дружбой здесь и не пахнет. А, значит, вне моего поля зрения все эти годы оставалось нечто фундаментальное между вами двумя.

Женщина тяжело вздохнула. Я, Олеся Рыкова, урожденная Фоменко, готова сейчас сказать: «Моё дело — сторона». В конце концов, я ведь не Линда, у нас с Алексом нет детей, и мы уже несколько месяцев живём раздельно. Но есть куда более важные вопросы, которые я не оставлю без внимания.

Олеся открыла глаза и снова начала читать историю болезни. Она не специалист в онкологии. Придётся советоваться с кем-то из коллег…

Сколько же тебе осталось жить, Алекс?

Сколько мне ещё ждать?

Сотрудники Первого городского дворца бракосочетания признали свадьбу Марии и Хидео победителем в номинации «Антибанальность декабря». Изящные стильные наряды вместо пышных синтетических юбок, плавные линии серебристого, синего и зелёного вместо дешёвой позолоты где надо и не надо, любимая песня вместо надоевшей до оскомины музыки во время церемонии, а главное — невероятное количество трезвых гостей, которым практически полное отсутствие алкоголя совсем не мешало веселиться от души.

За всё время праздника Крис вышел на сцену лишь единственный раз, когда настало время традиционного танца с дочерью. Невесомая моя радость, как я счастлив, что ты нашла свою пару. Пусть у вас всё будет хорошо… А пока позволь мне закружить тебя, как в детстве, отрывая от земли, чтобы ты никогда не потеряла это ощущение ветра в волосах… Чтобы тебе никогда не пришлось отвоёвывать своё право на полёт у самых близких людей. Чтобы при взгляде на тебя у них даже мысли не возникало полоснуть по твоим крыльям холодной сталью жестокого требования: «Выбирай. Или мы, или…»

Уже перевалило за полночь, когда гости начали понемногу расходиться, вымотанные молодожёны в лучших традициях секретных агентов смылись ото всех незамеченными, и наконец, в полупустом ресторане остались лишь несколько близких друзей да кое-какая родня. Крис обеспокоенно глянул на Алекса, который ещё с утра накачался всем, чем только мог, чтобы выдержать этот день, не менее значимый для него, чем для самого Кристиана, ибо кто, как не Охотник, считал себя нянькой для детей любимого человека?

Приступов вроде бы не предвиделось, но Алекс всё равно выглядел усталым. Что ж, Крис, близится финал, и тебе пора прощаться. Прости меня, Линда. О твоём понимании я уже не рискну просить…

Линда критически оглядывает Алекса, будто только сегодня увидела его. Впрочем, в какой-то степени так оно и есть. Откуда-то сбоку выезжает на своей коляске Лин, пристраивается между отцом и матерью, словно пытаясь вновь замкнуть собой потерянный контакт между ними, но Линда делает шаг вперёд, по-прежнему ни говоря ни слова, хотя сказать сейчас хочется многое, очень многое… А, впрочем, читайте по глазам, вы, двое.

Ещё один шаг разгневанной тигрицы, и Алекс закрывает глаза, готовясь отступить, исчезнуть без следа, как в тот день на Ленинградском вокзале. Я понял тебя, Охотник. Ты сказал, что отдаёшь мне админские права на тебя, как только пришёл в сознание в маленьком домике у озера, но, похоже, они не вступят в действие без подтверждения от самого администратора.

Чёртова ловушка. «Решай сам, Крис…»

Падать легко?..

Рухнув на колени, словно подрубленный двумя мощными силовыми кабелями, один из которых — ярко-малиновый, а другой — небесно-лазурный, Крис резким движением разводит руки в стороны, то ли пытаясь создать преграду между Линдой и Алексом, то ли распиная самого себя на невидимой параллели между ними.