Эныч - страница 13
Генерал кривится.
— Разумно ли это? Как испражнения из квартиры могли попасть в летящий самолет?
— И все же я думаю, что экспертиза уместна, — говорит Степанчук. — Появление в разных, причем, в самых неподходящих местах большого количества человеческих экскрементов — да еще в один и тот же день — наводит на подозрение о взаимосвязи данных фактов.
— Ты, стало быть, полагаешь, — усмехается генерал, — что все это сотворил один человек? Что-то в истории таких прецедентов не наблюдалось. Разве что Гулливер в нашей Лилипутии поднатужился.
Майор, поскрипывая зубами, возвращается к столу.
— Когда же будут готовы твои анализы на идентичность, Степанчук?
Степанчук придвигает телефон, снимает трубку и набирает номер лаборатории.
— Как дела? Кладет трубку.
— Обещают поторопиться.
…Стрелки настенных часов находятся на правой стороне циферблата. Плухов, помешивая резной мельхиоровой ложечкой кофе, рассуждает:
— Завод у нас с тобой, Степанчук, самое уязвимое место. Несомненно, действует организованная группа хорошо обученных врагов. А насколько циничны методы их работы! И в каком только парнике они такую штуковину отрастили? Нет, без Штатов здесь дело не обошлось. Они на подобные выдумки мастера, хотя и изнутри — пустотелые. Итальяшки всякие или французишки — мелкота. У англичан тоже кишка тонка. Я их хорошо знаю. Еще с Австрии, с сорок пятого, знакомство пошло. Трусы они. Мы у них тогда думали вырвать хоть пару сотен изменников Родины. Для показательной расправы. Так они нас ими по уши завалили… А немцы? Ребята трудолюбивые, но туповаты. Они бы просто весь завод взорвали, и все. Еще японцы вроде бы остаются. Изобретательные головы, но не в области половых выкрутасов. Не их это профиль.
Генерал отхлебывает кофе, ставит чашку.
— Хорошо еще, про наш завод в ЦэКа не узнали. Вони не оберешься. Подлей-ка коньяку, Степанчук.
Майор подливает.
— Вони, Петр Сергеевич, у нас и без ЦэКа хватает. Прикрывает белесыми ресницами глаза.
«Вот змей! Неужели допер? Кто-то, верно, в обкоме меня застучал!»
Стучат в дверь. Входит широкоплечий, с маленькой головой, атлет. Это лейтенант Евсюков.
— Разрешите доложить, товарищ генерал.
— Докладывайте.
— По распоряжению майора Степанчука… — головка Евсюкова чуть наклоняется в сторону Степанчука.
— Знаю, лейтенант. Говорите о главном.
— Гражданка Осипова утверждает, что после развода с мужем, имевшем место четырнадцать лет назад, не вступала с мужчинами в половые контакты. В медицинских документах записей о каких-либо венерических заболеваниях гражданки Осиповой до сегодняшнего дня не было. Родственников за границей, как она утверждает, не имеет и сама там никогда не бывала. Утверждает также, что за последние семь-восемь дней не употребляла в пищу ничего, кроме хлеба и воды, хотя по ее объему, этого не скажешь. Ссылается на то, что пенсии хватает якобы только на две-три недели. Вчера утром — точное время гражданка Осипова не помнит — она, приняв солнечную ванну, возвращалась домой со двора, где повстречала в подъезде своего соседа Энова, который ее толкнул. Далее Осипова заявляет, что по лестнице следом за Эновым — как ей показалось, догоняя его, — бежал гражданин в белом плаще с надвинутым на лицо капюшоном, который сорвал с Осиповой очки. Через минуту, когда практически ослепшая гражданка Осипова пыталась нащупать ногой следующую ступеньку с целью добраться до своей квартиры, кто-то напал на нее сзади и вошел с ней в половой контакт. Больше гражданка Осипова по существу данного дела сообщить ничего не может, так как потеряла сознание и пришла в себя только в венерологической больнице.
Наступает молчание. Слышен напряженный ход часов.
— Евсюков, вы свободны, — произносит, наконец, генерал. Евсюков уходит. Плухов неторопливо допивает свой кофе. Покручивает в руке ложечку.
— Мне думается, Степанчук, что никакого контакта не было.
— Это была инъекция, — соглашается майор, — тем более, что никаких следов мужского семени не обнаружено. Старая женщина, долгое время не имевшая интимных отношений, могла и ошибиться.
— Наверняка ошиблась. Ну-ка, представьте мне досье на этого Энова.