Эныч - страница 5

— Та-а-ак!

Перед Эном Эновичем возникает знакомая круглая физиономия начальника цеха, Рагулина.

— Прогуливаем!

Рагулин строг, лыс и опрятен. Коля отступает в сторонку. Эн Энович перетаптывается с ноги на ногу.

— Та-а-ак, — повторяет Рагулин и многозначительно постукивает толстым указательным пальцем по туго набитому портфелю. — С квартальными-то мы горим.

Выдержав паузу, он нацеливается тем же пальцем в живот Эна Эновича.

— И с прогрессивкой, разумеется, пролетаем. И с тринадцатой, разумеется. — Рагулин прищуривается. Поводит носом. — А то и в вытрезвитель, глядим, угодим.

— Зубы болят, — оправдывается Эн Энович. Рагулин смахивает с портфеля соринку.

— Как же, знакомы нам эти зубы. Вот в понедельник мы с ними на общем собрании и разберемся.

Он поправляет галстук и удаляется.

— Что, Эн Энович, прямое попадание? — сочувствует присоединившийся к приятелю Коля. — А кто этот чмо? Директор завода?

Эн Энович идет, сжав кулаки.

— У-у, — мычит он. — У-у. ГОНГ-ДОНГ. Коля понимающе кивает и оборачивается.

Мимо витрин продовольственного магазина по воздуху передвигается заключенный в прозрачную целлофановую оболочку портфель. Коля на секунду закрывает глаза и трясет головой. Портфель не исчезает, неторопливо, с достоинством, плывет он по улице.

Открыв рот и прижав руку к бутылке, Коля догоняет Эна Эновича.

— Эныч! Слышь, Эныч! Там дирижабль какой-то! Эныч не поворачивает головы.

— Чего орешь? Дирижаблей не видел?

Коля приостанавливается, еще раз оглядывается, протирает глаза. Таинственного предмета как не бывало. «Ну и дела, елки-моталки, так и чокнуться можно», — думает Коля. «Ничего, — успокаивает он себя. — Квакнем сейчас хорошенько, и — все хоккей».

Наткнувшийся на вывеску «Вино» объект покоится у желоба водосточной трубы. Скукожилась лопнувшая оболочка, замки портфеля раскрылись. На тротуар одна за одной выкатываются пустые бутылки.

…Подъезд встречает Эныча и Колю запахом испражнений. У квартиры Эна Эновича запах усиливается.

— Может быть, утечка газа? — предполагает Коля. — Слушай, ты конфорку закрыл?

Эн Энович осторожно открывает дверь. Входит. Пол и стены прихожей перепачканы экскрементами. Навстречу Энычу выбегает сын-четвероклассник Сережа.

— Па-па-па!

Школьная одежда на мальчике сидит бесформенным кулем. Ботинок не видно из-за налипшего на них кала. Лицо, руки и пионерский галстук в том же материале.

Из-за двери показывается Колина голова.

— Ты что это натворил, Сережа? Опять с друзьями пьянствовал? В прошлый раз вы голубятню у пенсионеров разворошили, теперь вот из дома какой-то сортир устроили… За это и из пионеров исключить могут.

— За это не исключа-ают, — плаксиво тянет Сережа.

— Поговори мне! — пресекает сына Эн Энович.

— Ты у него лоб потрогай. Может, он заболел?

— Марш в ванну! — командует Эныч. Мальчик тащится в ванную. Коля ступить в прихожую никак не решается.

— Что делать-то будем, Эныч?

— Валять, да к стене приставлять, — отвечает Эныч. — Чего там торчишь! Заходи давай! Сейчас посмотрим, где он тут не успел нагадить…

— Да, уж, — говорит Коля, осторожно входя в прихожую. — Придется поискать.

Поиски незагаженного места приводят их на кухню, где приятели и устраиваются.

— Это, наверно, дизентерия, — наливая, рассуждает Коля. — А может быть, даже холера. Они заразные.

— Какая еще в ДЗУ холера! Обыкновенный понос. Полнее лей… Вот так.

— Ничего себе обыкновенный, — хмыкает Коля, осторожно поднимая до краев наполненный стакан. — И к телевизору не подойдешь… Вот оно — наше будущее.

Стаканы пустеют.

— Вообще тут не поймешь. Вон на нашей базе наоборот, — один инженер две недели не делал и копыта отбросил, — Коля смеется. — Как раз за авансом стоял, дядек резиновый.

Эныч скребет небритую шею.

— Эх, Эныч, — вдруг скучнеет жующий хлебную корку Кувякин, — я сейчас на ремонте. Копейку не зашибешь. Кругом долги. Вот считай, — Коля принимается загибать пальцы, — двум ребятам на базе три червонца обязан, еще одному червонец, по пятерке Кулику и Володьке-солдату, да еще за покрышку отдавать надо. — Он вздыхает и машет рукой. — Так что у меня теперь голый васер.

Эн Энович, насупившись, стукает кулаком по столу. Пустая бутылка скатывается на пол.