Эпидемия любви - страница 9

Вам помочь?

Вы свободны?

Ты довольна?

Как ты хочешь?

Так не больно?

Вам удобно?

Так приятно?

Мне Вас ждать?

Когда обратно?

Как спалось?

Вам завернуть?

Ты не спишь?

Куда стряхнуть?

Да?

Опять?

Зачем?

Надолго?

А куда впадает Волга?

Где у них тут туалет?

Вам в один конец билет?

Кофе?

Чай?

Когда зарплата?

Вам отдельную палату?

Где ты?

Кто там?

Ну, когда?

Может, хватит?

Навсегда?

Все пришли?

Отсюда видно?

Неужели вам не стыдно?

Сколько можно говорить?

Трудно было позвонить?…

Кто ты?

Быть или не быть?

А тебе не страшно жить?

Дата смерти?

Ты смеёшься?

И чего ты так добьёшься?

Можно рядом?

Ты в своем?

Только я и ты вдвоём?

Как всегда не обернёшься?

Обещаешь что вернёшься?

Не проводишь до порога?

Видишь звёзды?

Веришь в Бога?…

Синеиневое утро, –

сыпь синкопами синиц!

Подарив мне в синем небе

стаю сотен синих птиц.

Синегубая дружина

царства острова Буяна,

у меня на именинах

из глубин Синь окияна.

Девы – синие чулки,

Сударь – с синей бородой,

Даже мой бокал синильный,

полон сладкой синевой!

Томно сбросил синий лист

Клён, танцующий стриптиз.

Синебокие мурены,

синеокие сирены

пьют сиреневый туман.

Синий вечер плавит свечи…

– Как же я синюшно пьян!

Здесь женщины меня берут за руки: «сээр…»,

Здесь не нужны ни карабин, ни брюки (no problem),

Здесь круглый год цветы благоухают, (ах…),

А фрукты, в самом деле, – ам, – и таают…

Здесь ночь тепла, вода лазурна,

Но стоп! Мне почему-то дурно!

Хочу опять туда, где солнце жарит,

Не ветерок, а ветер бьёт и валит,

Где поедаешь то, лишь, что добыл,

Чтя формулу: «Я буду, а не был!».

Где доверяешь спину лишь костру,

Где спишь как новобранец на посту,

Где сердце вырывается наружу,

Меняю тень на зной, а зной на стужу.

Адамом, покидая рая кущи,

Покойный день меняю на грядущий,

И жалкий образ, – «Человек лежащий»,

На гордый образ, – «Человек идущий!»

Звон капели и медалей

Оглушает голой правдой

Как вокзал.

Говорит стекло с железом,

растворяя в чае сахар.

Ритуал.

Опускает столбик воска

будто лифт, – огонь на землю.

Так устроена свеча.

Обещаем стать преградой,

а становимся запрудой.

Сгоряча.

Прошлой жизнью,

не поправить

позапрошлые препошлые дела.

Тянут руки-ветви к небу,

не боясь обжечься солнцем

деревянные тела.

Свет играет в прятки с тенью

Тень лежит в обнимку с ленью.

Чудеса.

Непотребная потребность

выражать словами память.

Словеса.

Собираю зиму в кучу

деревянною лопатой.

Чтобы быть.

Если даже смерть бессмертна,

научившись улыбаться,

стоит жить.

Уриной расписаны стены бетонные,

обоями выборов бренными убраны.

Отёчные лики народных избранников,

алеют тонами партийных предбанников.

Под лозунгом «… ликий советский народ!»

ночлежня-барак, конопли огород…

Наш поезд, – чуть завтра, – сглотнёт нас домой.

Устали, застрявши в «юдали» родной.

Кладбищенский рынок. Пивная. Вокзал.

Матов рулады. Истошный вокал.

Труба минаретом – смердит сигаретой.

Брешущих пусто собак не унять,

как паре почтенных бомжей не понять, –

что завтра, – пришло!

Лямки извечного скарба заплечного

тащим в буфет привокзальный

фатально – индустриальный.

(Взволнован немного инструктор Серёга).

В мозолистой лапе, букетик финальный

свечою пасхальной.

Со щедрой вдовою буфетчицей Леной

они ритуалят прощальную сцену:

– Ну, всё… (до свидания в щёчку) – спешу…

…адрес запомнил, с Москвы напишу…

Пытаясь ответить, успела шепнуть:

У нас хорошо… приезжай отдохнуть…

День иссяк. Пора сбираться, с силой тёмною сражаться.

Сны-кошмары, – вражья рать, – вам меня не запугать.

Серых дум не разглядеть, – чёрных орд не одолеть.

Засыпать, как в бой идти. Но ни войска, ни пути.

Тьма царит над полем битвы. Крест мой меч, а щит – молитва.

Больно, грязно, тесно, душно. Жаль, что тело непослушно.

Мне бы мразь стащить в букет, и под солнышко, – на свет…

Серых дум не разглядеть – чёрных орд не одолеть.

Гнев, тревога и досада, -злачномрачная рассада,

рваной раною гниёт, силы зла на пир влечёт.

Душу я свою омою и лазейку к ней прикрою.

Но не время. Не сейчас. Повоюем. Через час.

Заласканный лучами,

Надушенный кострами,

Травами ухоженный,

Дорогами расхоженный,

Напоенный ветрами,

Расчёсанный хребтами,

Глубинами промерянный,