Эпикур - страница 9

стр.

Верный последователь философии Эпикура римский материалист Тит Лукреций Кар воздает должное заслугам своего великого учителя в прекрасных стихах:

Кто же владеет словами настолько, что мог бы прославить
Должно заслуги того, кто собственной силою духа
Столько сокровищ добыл и оставил их нам во владенье?
Нет, я уверен, никто из рожденных со смертною плотью.
Ибо, коль выразить мысль сообразно с величием дела,
Богом он был, мой доблестный Меммий, поистине богом!
Он, кто впервые нашел ту основу разумную жизни,
Что называем теперь мы мудростью. Он, кто искусно
Жизнь из волнений таких и такой темноты непроглядной
В полную ввел тишину, озаренную ярким сияньем.

(28, V, 3—12.)

3. СОЧИНЕНИЯ ЭПИКУРА

Свое философское учение Эпикур изложил в многочисленных произведениях, письмах и беседах с друзьями и учениками. Количество написанных им сочинений доходило до трехсот. Диоген Лаэрций сообщает, что Эпикур был «в высшей степени плодовитым писателем (πολυγραφωτατος) и превосходил всех числом книг» (25, X, 26). Однако большая часть богатейшего литературного наследия Эпикура не дошла до нас. Благодаря «заботам» христианских теологов одни сочинения Эпикура бесследно исчезли, а другие известны нам лишь по названиям.

Главный труд Эпикура носил название «О природе» («Περι φυσεως»)и состоял из 37 книг. Это было самое крупное из его сочинений, о чем свидетельствует не только число входивших в его состав книг, но и признание самого автора в том, что не всем ученикам было под силу полностью изучить это сочинение и даже отдельные его книги (см. 13, 35). Некоторые фрагменты данной работы были найдены в конце XVIII в. в Геркулануме, похороненном в свое время под извержениями Везувия. В полуистлевших остатках некогда богатой библиотеки одного эпикурейца-римлянина сохранился ряд драгоценных отрывков из сочинений Эпикура и его учеников. Известный исследователь эпикуреизма проф. И. А. Боричевский еще в 1925 г. сообщал (см. 50, 23), что в настоящее время частично восстановлено уже 10 книг этого объемистого сочинения. Он указывал на особую важность фрагментов двадцать восьмой книги, содержащих в себе ряд ценных мыслей по вопросам научной методологии.

В настоящее время мы располагаем прежде всего четырьмя небольшими по объему, но исключительно ценными по содержанию творениями Эпикура, дошедшими до нас благодаря стараниям жившего в III в. н. э. древнего доксографа Диогена Лаэрция (см. 25). В их число входят три письма Эпикура к ученикам и собрание его главных изречений.

Одно из этих писем, которому Диоген отводит первое место среди эпикурейского наследия, известно как «Письмо к Геродоту» («Эпикур приветствует Геродота» — «'Επικουρος 'Ηροδοτωι χαιρειν», см. 29, 526–565 и приложение к настоящей работе). Оно является важным и почти единственным источником, характеризующим натурфилософские воззрения великого атомиста. Письмо к Геродоту было составлено как сжатый очерк естественнонаучных взглядов Эпикура, конспект его сочинений, посвященных исследованию проблем естествознания, и надежное руководство при изучении его обширного натурфилософского учения.

Следующее из дошедших до нас писем Эпикура адресовано эпикурейцу Пифоклу («Эпикур приветствует Пифокла» — «'Επικουρος Πυθοκλει χαιρειν») и посвящено объяснению небесных явлений и причин их возникновения (см. 29, 564–589). Предполагают, что письмо к Пифоклу является извлечением из естественнонаучных произведений Эпикура и как бы дополняет письмо к Геродоту. Нетрудно установить наличие связи между обоими письмами: положения 76–80 письма к Геродоту также повествуют о движении и вращении небесных тел, о причинах их восхода и захода, поворота и затмения и о возникновении ряда других небесных явлений.

В третьем из сохранившихся писем Эпикура изложено его этическое учение. Оно адресовано Менекею («Эпикур приветствует Менекея» — «'Επικουρος Μενοικει χαιρειν», см. 29, 588–599) и на первый взгляд кажется совершенно обособленным, не связанным с первыми двумя письмами. Однако знакомство с последними положениями письма Эпикура к Геродоту (см. 13, 81–82) показывает, что и здесь автор затрагивает ряд вопросов нравственности.