Эпилог к концу света - страница 24

Огнекамень был реален. Осмотрев его, я обнаружила заключённый внутри огонь, но, с моей точки зрения, камень был обыкновенным накопителем. То есть он просто содержал в себе силу и ничего больше делать не мог, никаких плетений и чар я не видела. Однако он умел превращать заключённую внутри магическую силу в свет, достаточно было… попросить. В вольной форме. Хуже того, он даже меня понимал!

– А можно как-нибудь посмотреть на этих духов? Отдельно от предмета. Или они тоже невидимые, как и старшие? Или они всегда рядом, просто именно я их не вижу?

– Они редко показываются, – ответил Микар. – Но сегодня праздник, наверняка не удержатся и явятся. Если хочешь, я покажу: видят их все инчиры, мужчины тоже.

– Да, было бы неплохо.

На том и порешили. Старейшина опять ушёл, его внимания требовала подготовка праздника, а я собралась всё же заняться своими языковыми изысканиями. Но для начала, ведомая любопытством, сунула нос в свёрток.

Те женщины, что собирали мне вещи, явно подошли к подбору очень старательно и ответственно, позаботились обо всех мелочах вплоть до белья и украшений. Здесь было несколько ниток бус – из необработанных цветных камней, из глиняных и деревянных шариков с узорами, даже каких-то высушенных ягод и мелких цветных пёрышек. А вот зубов и когтей не наблюдалось – наверное, считались мужскими украшениями.

И это было… мило. Подобрать другое слово я не могла. Как-то наивно, немного по-детски, но – от чистого сердца и с искренней заботой. Украшения выглядели достаточно нелепо и очень примитивно, особенно в сравнении с ювелирными работами иналей, но вызывали куда меньшее отторжение. Обычно я не ношу украшения: одна из типичных для магов крови особенностей, мы плохо переносим прикосновение к коже того, что никогда не было живым. Оно не обжигает, не наносит реального вреда, но ощущается постоянным холодком, к которому невозможно привыкнуть.

Может, попросить у кого-нибудь сделать бусы только из дерева? Дома мне бы такая мысль и в голову не пришла, а если пришла, то я бы отмахнулась от неё как от безумной. А здесь… наверное, что-то не так у меня с эстетическим вкусом, но местные украшения и вообще одежда пришлись по душе. Да и сама необходимость пожить среди инчиров несколько лет, стоило успокоиться, уже не вызывала отторжения. Всё же я очень легка на подъём и люблю новые впечатления, а то старейшины льдом бы покрылись, уговаривая меня на эту экспедицию. Может, потому и выбор их в итоге пал на меня, а не потому, что я вредная; не так уж я им досаждала.

Но особенно среди подарков мне приглянулся резной деревянный гребень, широкий и редкий. В меру аккуратная вещица не весть какой тонкой работы, однако его было очень приятно держать в руках, просто касаться, гладить – дерево казалось тёплым, живым. В нём ощущались слабые отголоски магии – недостаточные для того, чтобы определить её природу, но привлекающие внимание и явно имеющие светлый оттенок. Использовать гребень по прямому назначению я не собиралась, для этого есть чары, а вот собрать и заколоть волосы, чтобы не мешались – идеально. Именно это я и сделала и вскоре с головой нырнула в изыскания.

Для того чтобы пропустить праздник, я оказалась слишком любопытной. Конечно, была и объективная необходимость взглянуть на местных духов, но я понимала, что ведёт меня в первую очередь желание узнать, как веселятся аборигены. Даже поддалась порыву и воспользовалась подаренными украшениями, превратив пару бус в украшения для волос, которые вплела в косу – единственный доступный мне способ носить подобные вещи. Каждый раз, собираясь куда-то в приличное общество, я думала, что вот эти сложные причёски с вплетёнными драгоценными нитями вошли в обиход иналей с лёгкой руки кого-то из моих собратьев по дару. Конечно, я та ещё прекрасная иналь, «общество» тут своеобразное и драгоценности соответствующие, но кое-что женское мне всё-таки не чуждо.

Хорошо, что днём я совершила пару вылазок за пределы шатра, поэтому успела немного морально подготовиться. Дело в том, что после вчерашнего инчиры стали относиться ко мне совершенно иначе. По-прежнему глазели, но теперь восторженно, как на сошедшее на землю божество. Каждый встречный норовил улыбнуться и поздороваться, по возможности – погладить по плечу или по голове, в зависимости от роста и наглости. Первые пару раз я от неожиданности даже не отреагировала, на третьего по-кошачьи зашипела, четвёртый получил по руке, ещё от пары я просто увернулась – а потом инчиры немного снизили градус восторга или просто поняли, что такое проявление чувств мне неприятно. Впрочем, не обиделись, продолжили улыбаться: мол, что с этих духов возьмёшь. Хотя некоторые всё равно пытались «приласкать», но я была настороже.