Эпиталама - страница 18

— Как это мило с вашей стороны, — сказал он, беря ее руку.

Она не стала отнимать у него свои пальцы, удивленная тем, что испытывает столь сильную привязанность к этому малознакомому человеку. «Это нехорошо», — подумала она, вспомнив вдруг Пикодри, но тут же сказала себе, что он скоро уедет и что с этим все уже кончено.

Альбер подошел к открытой двери и выглянул в гостиную: там по-прежнему сидели Эмма и госпожа Дюкроке. Он быстро вернулся к Берте и опять взял ее за руку.

— Мы сможем увидеться в Париже?

— Нет! — ответила Берта и с похожим на ужас чувством отдернула руку.

— Почему? Я не очень часто встречаюсь с Катрфажами… Реймон принадлежит к числу моих друзей, но его никогда не бывает дома…

— Нет!

— Вы говорите «нет», потому что я сейчас нахожусь перед вами; а когда я уеду, вы, может быть, будете жалеть…

— Нет! — сказала Берта, упрямо мотнув головой.

— Вы живете на втором этаже… Время от времени вы ведь выглядываете в окно?.. Я пройду в шесть часов…

— На улицу выходит гостиная… Я никогда не бываю там по вечерам…

— Запомните, что я пройду в шесть часов.

Заметив входящего в комнату Лорана, он повторил громким голосом, выкатывая шар на бильярдный стол:

— Посмотрите в шесть часов! Ведь правда же, Лоран, солнце в октябре садится в шесть часов?

— В котором часу мы прибываем в Париж? — спросил господин Пакари.

— В шесть сорок, — ответил проводник, дотронувшись пальцами до фуражки, и закрыл дверь купе.

— Ты зарезервировал места к обеду? — спросил господин Пакари.

— Да, — ответил Альбер, шаря украдкой по карманам своего пиджака.

— Когда у человека есть бумажник, ему не нужно проверять все свои карманы.

— Хочешь почитать газету? — спросил Альбер.

— Нет, спасибо.

Господин Пакари, забравшись в угол купе, читал брошюру, и взгляд его был настолько крепко прикован к странице, что вагонная тряска, казалось, совсем ему не мешала.

Альбер начал было читать разбросанные на сиденье газеты; потом, чтобы дать отдохнуть глазам, посмотрел на мягко колышущиеся позади мелькающих столбов и деревьев поля.

Внезапно несколько капель дождя упали на стекло и тут же превратились в бесшумно струящиеся ручейки.

— Думаю, мы уже подъезжаем к Ангулему, — сказал Альбер.

За окном, влажным от постоянно падающих на него маленьких капелек, быстрыми смутными тенями проносились рощицы и дома.

Поезд остановился. Альбер вышел в коридор.

Мокрый от дождя носильщик внес чемодан.

— Здесь вы будете одна, — сказал он молодой женщине, которая шла за ним. — Поезд трогается.

Молодая женщина подбежала к дверце и попыталась опустить стекло.

— Его трудно открыть. Позвольте мне, — сказал Альбер и тоже потянул за ручку.

Молодая женщина ничего не ответила, лихорадочным жестом протерла затуманенное стекло и поспешно взглянула в окно, словно пытаясь проститься с чем-то уже безвозвратно исчезнувшим. Она так и осталась стоять в коридоре, неподвижно застыв на том же самом месте. Глаза ее задумчиво остановились на запотевшем стекле, где еще сохранялся прозрачный след ее пальцев.

Альбер наблюдал за ней. У нее были очень светлые живые глаза, которые казались немного выцветшими на смугловатом лице.

— Вторая смена, — крикнул, проходя по коридору, официант.

— Вот здесь, — сказал Альбер, останавливаясь перед одним из столов в вагоне-ресторане.

Господин Пакари стал придирчиво изучать меню.

— Как жарко, — тихо произнес Альбер.

Он повернулся к окну и смотрел, как уходит вдаль, вместе со сменяющими друг друга полями, похожая на застывшее серое олово река.

Поезд, словно вдруг заторопившись перед прибытием на станцию, задрожал сильнее и стал клониться в сторону. Люди за столиками молчали. Только чернобородый мужчина, сидевший напротив Альбера, громко и очень внятно, так, что слышали все, разговаривал со своим соседом. Альбер посмотрел на говорившего, а потом его взгляд отметил встреченную в коридоре молодую женщину, которая, похоже, тоже узнала его.

— А Ваньез предупрежден? — спросил Альбер.

— Он вернулся две недели назад, — ответил господин Пакари, которому хвастливые речи говоруна портили настроение.

Время от времени из-за спины бородатого Альбер видел лицо той молодой женщины, и всякий раз он встречался с ней глазами.