Епитимья - страница 10

Перекатившись на другой бок, Джимми сделал, как ему велели. Тип явился со свечой. Голый, он сидел на корточках рядом с Джимми, и теперь видно было, какой он пузатый. Живот его складками свисал между коленями. Грудь покрывала густая поросль черных волос. Член, твердый и красный, выдавался далеко вперед. Нет, пожалуйста, не надо больше. На полу стояла та же самая жестянка «Криско». Джимми заскулил, захныкал.

— Нравится то, что видишь?

Улыбка промелькнула на его лице, но тотчас же исчезла, словно умерла.

— Ты должен... а иначе ничего не выйдет. — Он придвинулся к нему, придвинулся так близко, что Джимми почувствовал на лице его зловонное дыхание. — Но это может тебе помочь, сынок. Надеюсь, ты это понимаешь.

И тут же, без всякой видимой причины, его лицо исказилось гримасой.

— Засранцы вроде тебя — вот кто разрушил мой брак. Просто-напросто погубили меня. Если бы не такие, как ты... — Он осекся, замолчал, пытаясь успокоиться. Потом продолжил тем же бесстрастным тоном: — Если бы не такие, как ты, я был бы счастлив. Порядочный отец семейства, которому нет нужды тайком от своей милой жены удирать из дома, чтобы возиться с такой уличной мразью, как ты. Но тебе-то я должен помочь. Я все исправлю...

Джимми не сводил с него глаз, ожидая истязаний, ожидая боли: он не знал, что ответить, чтобы помешать тому, что, он знал это, должно произойти.

— А теперь дай мне помочь тебе. Или хотя бы попытаться помочь.

Он перевернул Джимми на другой бок, отодвинув подальше от себя, и Джимми почувствовал, что его спине стало горячо, — растопленный воск капал на кожу.

Он вздрогнул, скорее от неожиданности, чем от боли. Воск быстро застывал. Тип снова перевернул Джимми к себе и стал капать горячим воском на его пенис. Джимми дернулся. Тип положил ладонь ему на живот.

— Лежи тихо. Будет лучше, если ты поможешь мне.

Он капал воском до тех пор, пока пенис и яички Джимми не покрылись восковой коркой.

— Я развяжу веревку, — зашептал тип, — чтобы нам удобнее было заниматься нашими уроками. Но без фокусов, малыш, иначе ты покойник. — Он хлестнул Джимми по лицу тыльной стороной ладони. — Понял?

— Да. — Только бы поскорее все это кончилось.

Мужчина схватил мальчика за лодыжки и закинул его ноги себе на плечи. И снова Джимми мысленно перенесся куда-то в другое место...

Позже тип вернулся. При свете свечи он казался высоким и грозным. На нем был длинный халат с капюшоном, в руке он держал тарелку.

— Я принес тебе поесть. — Он поставил тарелку возле Джимми. Мальчик инстинктивно зажал пальцами нос. В тарелке были экскременты.

— На этот раз ты все же подкрепишься. Ты ведь хочешь вырасти большим и сильным?

Джимми с ужасом глянул в тарелку. Он чувствовал, что его вот-вот вырвет.

— Ну давай, жри.

Джимми протянул руку и взял тарелку. Он не мог это есть, не мог... Глаза мальчика умоляюще смотрели на мужчину, но пристальный взгляд его мучителя был застывшим, в глазах не было ни искорки, не мерцало даже пламя свечи...

Свеча! Джимми осенило: может быть, вот его спасение! Только бы он отвернулся, — может, удалось бы поджечь его халат. Может, удалось бы... Но зачем ему поворачиваться?

Ответ на немой этот вопрос пришел с улицы. На противоположной стене комнаты промелькнула полоса света, послышался шум подъезжающей машины.

— Какого черта! — Мужчина резко повернулся к двери.

Джимми наклонил свечу, — пламя лизнуло подол халата. Он замер от ужаса при мысли, что его ждет, если попытка не удастся.

Халат довольно долго тлел — и вдруг вспыхнул ярким пламенем, охватившим едва ли не весь подол. Однако мужчина не чувствовал этого. А когда наконец понял, что горит, Джимми уже на месте не было: вскочив на ноги, он скользнул вдоль стены и затаился в углу комнаты, готовый к бегству.

И тут пламя, вспыхнувшее еще ярче, охватило уже весь халат. Наконец мужчина закричал — из глотки его вырвался Пронзительный, отчаянный вопль, полный боли и страдания. В комнате запахло горелым мясом.

— Сукин сын! — завопил тип, бросаясь на пол, он извивался, корчился, катался, пытаясь погасить огонь, при этом старался держаться подальше от стопок газет.