Эпизоды 2 - страница 9

Она была старше меня на пару или тройку лет. Импозантная, ухоженная блондинка, очень ровная и сдержанная. От ее облика, манер и даже взгляда веяло холодом операционной. Кстати, по профессии она оказалась врачом.

Мы безошибочно узнали друг друга в кофейне по первому взгляду, я – от входной двери, она – от столика. Это секундное сканирование друг друга на расстоянии, помогло нам понять общую диспозицию, и упростило начало общения.

Нам было не комфортно только первые 10 минут, пока мы делали заказ, обмениваясь своими полными именами, видами профессиональной деятельности и светскими фразами об интерьере кофейни. Потом, я спросила ее без всяких преамбул:

– Ирина Андреевна, Вы хотели посмотреть, с кем спит Кирилл?

Она нисколько не смутилась и сразу ответила:

– Мне нравится Ваша откровенность. Давайте по именам, так проще.

Я кивнула.

– Да. Я хотела Вас увидеть, чтобы понять Рюсика.

Боже! Рюсик! Впервые слышу такое производное от Кирилла.

– Понять, чего ему в жизни не хватает и нет ли опасности для семьи?

– Вы правы. Папе Рюси я ничего не сказала об этой встрече. Он бы не позволил, он очень самонадеян. Я хотела сама разобраться.

– Что ж, смотрите и спрашивайте. – Я отпила кофе и приготовилась отвечать на вопросы.

Но мне не пришлось. Ирина сама начала говорить про Кирилла, мужа, свекровь, которая полностью избаловала мальчика своими деньгами и покровительством.

– А ему мало денег и покровительства от отца?

Так, там еще и бабуля есть!

– Бабушку не переубедить. – Ирина вздернула левую бровь и, улыбнувшись, продолжила рассказ о том, что они люди небедные (так называют себя долларовые миллионеры) и не хотят ненужных связей для своей семьи.

– Я не собираюсь в вашу семью. – Сказала я. – Неразберихи мне в своей хватает. Да, и побыла я дважды замужем, поверьте, обратно совсем не хочется. В статусе «свободна» мне легче и понятнее жить. А Кирилл мне просто нравится. Чистый, и пока что неиспорченный, хотя, уже вполне мог бы превратиться в мажорного упыря. Если Вы хотите спросить, надолго ли это у нас? Я не знаю. Пока не надоест. Мне от него – кроме него самого – ничего не надо.

– Я это вижу. И я успокоилась отчасти… Но, знаете, он к Вам привязан очень, даже влюблен, наверно. – Сказала, в раздумье Ирина. – Если Вы раньше наиграетесь, он будет страдать.

– Наиграюсь я, как Вы выразились, раньше – статистика моей жизни говорит об этом. Что ж… Сердечные переживания и раны мужчинам тоже полезны.

– Он еще мальчик. – Ирина сложила ладони, как будто собралась помолиться.

– Он мужчина. Я проверяла. Простите.

Разговор затянулся на три моих американо и четыре ее эспрессо. В переводе на время – примерно, полтора часа.

Монолог Ирины сменился диалогом. Мы говорили о жизни, о мужчинах, о браке, о сексе о том, чего же хотят женщины – о самых простых и самых глубоких вещах, хотя видели друг друга впервые, изначально находясь, как будто, в жесткой оппозиции разных сторон игрового поля. Но я этого не чувствовала, она тоже – мы просто болтали. В конце нашего продолжительного разговора мы вернулись к Кириллу.

– Вы – женщина прямая и даже жесткая, это сразу видно. – Начала Ирина. – Поэтому, прошу Вас, расстаньтесь с моим мальчиком поаккуратнее. Даже не верю, что говорю Вам об этом, ведь шла я сюда совсем с другими намерениями – отшить Вас…

– Я понимаю.

– Быть деликатной, Вам и сейчас-то ни к чему, а когда он вам наскучит, деликатничать совсем не будет смысла, но я прошу Вас.

У меня это вызвало улыбку. Но я пообещала Ирине не живодерить, когда придет время расставания с Рюсиком.

Через 5 месяцев слово я сдержала.

Уходи

Уходи, я тебя прошу.

Если можешь, то прямо завтра.

Я не выпью так много крафта,

Чтоб раздать себя по грошу.

И без жертвы на алтаре

Эти дни наполнялись солнцем,

По воде разбегались кольца,

Листья падали в сентябре.

Я любила тебя тогда.

Как история показала:

Уезжают всегда с вокзала,

Возвращаются – не туда.

Вот и я не вернулась вдруг.

Почему? Разве кто-то знает?

На подножке в пустом трамвае

Захотелось на новый круг.

Я не стану тебе чужой,

Но забуду тебя сегодня.

Это все – благодать Господня,

Видно, грех на мне небольшой.