Эпсилон по ту сторону [СИ] - страница 10
«…примерно через 13 минут капсулу с цифрой «1» обступили экскурсанты… Вдруг Флантарес бросился к первой капсуле, из которой шёл едкий дым, и вынул из-под отвинченного кожуха какой-то предмет. Ареев спросил:
— Кто бросил сюда папиросу?…»
(Просто — механически воспроизведено из текста Ивана?)
«…Экскурсанты стали выходить на площадку лифта… Через минуту в капсулу вошёл Высожарский. Он взял запасной провод и стал впаивать его на место повреждённого. Когда в шлюзокамере остался только один экскурсант, кабина лифта стала опускаться.
— А как же я? — дрожащим голосом спросил оставшийся (это и был диверсант).
— Подождёшь до прихода милиции, — ответил Высожарский.
Диверсант, совсем обезумевший от страха, бросился внутрь корабля, чтобы выбраться через аварийный люк. Но координатор «Теллуриса» вовремя закрыл внутреннюю дверь. Диверсант ударился головой в дверь и рухнул на пол.
— Ничего, до суда он дотянет, — сказал Высожарский.
Вскоре лифт поднял на борт корабля двух милиционеров. Тубанов сразу же подумал о том, что милиционеры могут начать обыск корабля. Даже сознание того, что экипаж «Теллуриса» не ласт никому обнаружить присутствие Тубанова на корабле раньше времени, не смогло подавить нарастающую тревогу. Но милиционеры просто забрали диверсанта с собой и ушли… Как только они ушли, Тубанов сразу же обратился к Высожарскому:
— Дай мне. Я сам исправлю…
— Это недолго делать. Я и сам справлюсь, — ответил тот, хотя и знал, что это займёт не меньше двух часов.
— Но тебе же ещё надо подготовить рубку управления, а мне всё равно нечего делать…
…Через 2 часа, когда Высожарский уже закончил свою работу по подготовке корабля к старту, он, несмотря на усталость, сразу же вошёл в шлюзовую камеру… У самой двери он чуть не столкнулся с Тубановым.
— Всё хорошо, — сразу же сообщил Тубанов. — Старт не будет отложен!..»
(Нелепость на нелепости! Неосознанные попытки «додумать» следы из текста Ивана? А у него — откуда?
Или — могло быть? Нелепо — и страшно!
Пьяница, готовый как угодно сорвать участие сына в полёте? В «доброй» ветви — где никого особо не проверяют?
И как страшна в таком мире — зависть и ревность отдельного ничтожества! И — до каких обобщений мог подняться «эпизод с папиросой»!)
«…— Как там у вас? — спросил пьяница, вылезая из-под стола. — Облава уже кончилась?
— Кончилась, — ответил собутыльник. — Нас осталось двое…»
(Несколько неудачных фраз…)
«…пьяница встал и пошёл к столу, где должны были лежать часы, но их там не было. Он решил, что часы исчезли во время облавы… и, пошатываясь, поплёлся в комнату сына. Там был репродуктор, по которому он хотел узнать время. Ещё ничего не замечая, он включил репродуктор.
— Говорит Киев, — сразу же произнёс голос диктора. — 5 часов 20 минут…
…Пьяница выключил репродуктор из розетки. После этого в комнате стало подозрительно тихо. Это насторожило пьяницу. Он обернулся… Постель сына была пуста!
«Где бы он мог быть?»— попытался прикинуть в уме пьяница, — но ничего не приходило ему в голову.
— Так сколько же времени? — спросил ещё ничего не подозревающий собутыльник из соседней комнаты.
— Теперь уже 5 часов 22 минуты. Понимаешь, он исчез.
Собутыльник сразу понял, кто имеется в виду.
— Надо бы сообразить, где он может быть.
— Теперь в милицию не сунешься. Придётся искать собственными силами…»
(Или всё же — не одна история? Странно сплелись следы разных? О побеге — чьём, куда? — и о звёздной экспедиции? Но и то — должны быть точки соприкосновения! Иначе — как могло сплестись?)
«…Тубанов взглянул на часы. До старта оставалось 3 минуты.
— 180, 179, 178, 177…— это координатор «Теллуриса» начал отсчёт. Тубанов поворотом рукоятки на боку подлокотника перевёл своё кресло в горизонтальное положение.
— До свидания, Земля…»
(А сам потом — испугался такого устройства в автобусе! Не ожидал!)
«…А там, снаружи, объективы теле- и кинокамер уже нацелились на огромный, достигающий сорока метров в диаметре, серебристый шар с надписью «Тeллурис-1». При отсчёте «0» медленно отошли в сторону три фермы обслуживания в виде узких решётчатых полуколец, сужающихся к концам. Под шаром сверкнула яркая вспышка. Шар… медленно всплыл. Вспышка превратилась в светящийся столб, тускнеющий к концу и вообще невидимый в точке своего соприкосновения с покрытием космодрома. Звездолёт стал подниматься всё быстрее и быстрее, постепенно уменьшаясь и исчезая в ночном небе…»