Эра Лобановского - страница 28

— Это очень просто,— ответил Лобановский. Приходит человек на тренировку и полностью отдает себя этому. Выходит на игру — полная самоотдача в игре. Проводит свободное время — и оно направлено на то, чтобы наилучшим образом подготовиться к матчу. Одним словом, вся жизнь команды должна быть подчинена главному — подготовке к игре. Подобно актеру, который вживается в роль, мы должны помнить о своей роли в футбольном спектакле.

— Это скорее ближе к психологии,— сказал я. Между прочим, многие специалисты отмечали особое умение вашей команды верно настроиться на игру с конкретным соперником. В чем же заключалась подобного рода подготовка «Днепра»? Что вы вообще думаете о роли специалиста-психолога в коллективе спортсменов?

...Вопрос такого характера я задал Лобановскому неспроста. В те годы об этом много говорилось и писалось. В футбольных и болелыцицких кругах ходили всякие байки о чудо-психологе, который работал с игроками непобедимой команды бразильцев. Правда, с годами, когда я прочел книгу Пеле «Моя жизнь и эта прекрасная игра», написанную им совместно с репортером Л. Фишем, и другие воспоминания, понял, насколько мифы были далеки от истины. Психолог в сборной Бразилии перед чемпионатом мира 1958 года действительно был — профессор Хоао Карвальес. Как пишет Пеле, он давал задание игрокам рисовать человечков. По его мнению, игроки с широким кругозором должны были рисовать более усложненные фигурки. После этого «теста» профессор и давал свои рекомендации тренеру. Он, например, убеждал тренера, что «заявлять на игру Гарринчу было бы ошибкой, поскольку уровень его кругозора значительно уступает требованиям, предъявляемым теорией».

Самому же Пеле психолог дал такую характеристику:

Пеле, очевидно, инфантилен. Ему недостает необходимых бойцовских качеств. Он слишком молод, чтобы ощутить агрессивность и чтобы должным образом реагировать на нее в стиле классного нападающего. Кроме того, ему не присуще чувство ответственности,— столь необходимое для командной игры. Нет, ставить его на игру нельзя.

Что же предпринял всемирно известный тренер бразильцев Феола, получив такую информацию психолога? Он спокойно выслушал профессора, а потом ему сказал: может быть, вы совершенно правы. Но дело в том, что вы совсем не разбираетесь в футболе. Когда Пеле оправится от травмы колена, он выйдет на поле!

А теперь послушаем ответ тридцатилетнего Лобановского на мой вопрос о психологе в команде:

— Думаю, что никакие доктора-психологи футболистам не нужны,— сказал он. На мой взгляд, психологическую подготовку должен осуществлять сам тренер. Причем она должна проводиться не только на собраниях или тренировках, а исподволь проявляться во всем.

— В чем же именно? Нельзя ли это проиллюстрировать на каких-то штришках? — уточняю я.

— Можно. Заметишь, к примеру, что футболист, прогуливаясь, ведет себя слишком разболтанно, надо немедленно его «подтянуть». Может быть, для этого даже не грех задеть его самолюбие. Другого надо успокоить. У одного вызвать уязвленное настроение, у другого — улыбку, смех. Все зависит от характеров. Ведь из них же складывается характер команды. Думаю, что чего-то особенного, каких-то «тайн» что ли, в психологической подготовке коллектива нет. Все это — повседневная жизнь, которая складывается из мелочей, из деталей. Если коротко, то я бы сказал так: психологическая подготовка людей — это умение тренера вызвать нужные эмоции, которые необходимы каждому из них и команде для данной конкретной игры.

— Валерий, почему вы так часто говорите «люди», а не «футболисты» или «игроки»?

— Потому что это люди. Я стараюсь об этом всегда помнить. В конце той беседы задал ему и такой вопрос:

— О вас футболисты говорят, что вы никогда не улыбаетесь. Тренеру не положено улыбаться?

— Нет, почему же,— мне показалось, что Лобановский слегка смутился. Я улыбаюсь часто. Например, когда моя шестилетняя дочь Светлана задает очередную порцию детских вопросов. Смеюсь даже при удачных остротах, когда смотрю КВН, улыбаюсь на спектаклях или в кинотеатре, когда идет хорошая комедия. А в футбольной жизни... Он задумался и, пожав плечами, серьезно сказал: Мне пока просто не от чего улыбаться.