Era of Madness (Эра безумия) - страница 3

— Ну же, Брунгильда, чего ты такая привереда сегодня? — женщина продолжала совать мне соску в рот. Мне ничего не оставалось и поэтому, я начал есть. Кроме своего имени я ничего не понял из того, что мне сказала моя мать. Речь была незнакомой и непонятной.

Тем же вечером, я решил подвести итоги:

Так вот почему это наказание… Я — девчонка. Да ещё и младенец… Что же мне делать, если меня убьют в этом возрасте? Мало ли этот судья на меня каких–нибудь здешних разбойников натравит или кого–нибудь ещё… Кстати, что у них за эпоха? Вроде как и электричество есть, значит, не каменный век. Уже хорошо. Обо мне пока заботятся — тоже ничего плохого не вижу. В любом случае, мне остаётся только и надеяться на моих опекунов. Сам я… Сама я ничего не смогу сделать, на данный момент. Надо привыкать к полу и этому телу. Думаю, это не проблема. Хорошо… Ой, как в сон рубит. Это тело действительно слишком слабо.

После этого, я практически сразу же уснул.

Мне ничего не оставалось, кроме как вести наблюдение и делать выводы по ситуации, в которой я сейчас оказался. Управлять телом было действительно трудно, и энергия кончалась очень быстро, буквально после часа активности рубило спать. Отец мой был военным, поэтому, дома его практически не было. Видел его всего пару раз, когда он возился со мной. Был ещё брат, которому 12 лет. Он тоже часто подходил к моей колыбели и беседовал со мной. Говорить я пытался, но речевой аппарат не сформирован должным образом, поэтому, все попытки — тщетны. Дом был богатым, украшен различными произведениями искусства, шикарной мебелью. Сам дом, к слову, был очень большим и был где–то за городом. Видел я это в то время, когда мы с матерью выходили на улицу. Она брала меня с собой в кресло–качалку. Мать читала мне вслух. От её нежного голоса очень хотелось спать, но я внимательно следил за её речью и старался запоминать буквы и слова. Значение слов я черпал из повседневной речи моих домочадцев.

Теперь это моя семья, мне придётся с этим смириться.

В три месяца я начал ползать, а ходить в восемь. Это было трудно… Адаптация к новому телу… Будто меня машина сбила и я теперь от травмы восстанавливаюсь. В первые месяцы было особенно тяжело. Слух был очень плохим, собственно, как и зрение. Я едва мог различать предметы и слышал только резкие шумы. К шести месяцам я начал более–менее понимать местный язык, а в восемь месяцев сказал своё первое слово…

— Мама! — произнесла я громко и отчётливо. Это было так волнительно… После стольких месяцев молчания наконец–то заговорить! Женщина удивлённо взглянула на меня и нежно улыбнулась, держа меня у себя на руках. Она лишь нежно прижала меня к своей груди и по её щекам потекли слёзы. Понимаю, этот момент всегда очень важен. Для меня это уж точно. Хоть я и понимаю, что слегка превышаю нормы развития обычных детей, но для меня это важно. Я быстрее должен встать на ноги, научиться языку в полной мере и научиться говорить.

Выжить — моя цель номер один.

Отца, как обычно, не было дома. Как мне удалось выяснить — вовсю шла мировая война. Глава семейства — генерал первой специальной магической армии и сейчас они сражались на передовой. Хорошо хоть меня эта участь обойдёт стороной, они ведь не посмеют призвать в армию девочку? Честно говоря, как я понимаю, с правами у женщин в этой стране вообще всё плохо, так что, я думаю, всё обойдётся. Когда вырасту, буду помогать матери по дому и жить спокойной жизнью.

В три года я уже спокойно ходил и разговаривал. Мать всё ещё брала меня с собой в сад, и я с удовольствием сидел в кресле вместе с ней, учась читать. Это мне далось легко. Писать я тоже начал сам. Нашёл листки и перо в кабинете отца. Я усердно учился и быстро освоил и письмо. Мама была крайне удивлена, когда узнала, что я уже умею и читать и писать. Конечно, она была очень довольна и хвалилась этим всем соседям. В принципе, мне и самому нравилось, когда соседи хвалили меня и угощали вкусненьким.

Детство было безоблачным. Я в богатой семье. Еда есть. Живу спокойно. Чего же ещё надо? Ничего. Я всё время читал книги и набирался знаний об этом мире. Даже газеты иногда прочитывал. Судя по всему, когда я родился, был 1910 год от сотворения Всеединого мира, по местному календарю. Не самая плохая эпоха. Была бы, если бы речь была о нашем мире. Но здесь, я даже и не знаю чего ждать.