Эрдийские хроники - страница 10
– А заодно – и о том, что на нашей стороне рыцарь смерти, – вздохнула королева. – Да, Даниэль явно на своем месте…
– Кто?
– А, мы никогда его при вас не обсуждали, – спохватился Альмир. – Так зовут командира дастранской армии, и я не удивлен эффективным планам. С такой-то наследственностью грех было не стать полководцем.
– Вам стоило бы рассказать все, что вы знаете о вражеском командующем, – с укоризной произнес Тайг. – Наверстывайте, канцлер: что за наследственность, как полное имя, что еще известно?
– Наследственность сплошь воинская, словно на них благословение Спадана, – усмехнулся маг. – Род Арторисов, слышали? Даниэль – прямой потомок того самого Сейна Арториса, который сражался с орками. Их род перебрался в иные края лет семьдесят назад…
Альмир говорил, не переставая лечить солдат, и потому не видел, как пальцы Тайга внезапно сжались в кулаки, а сам рыцарь застыл изваянием. Зато Эллимия это заметила.
– Говорят, что он сейчас при дастранском дворе не в чести, – продолжал Альмир. – Эта кампания – шанс доказать, лев он или пес. Если не докажет, то следующим полководцем сможет стать разве что его сын, Даниэлю уже нечего надеяться на милость короны.
Эллимия не умела читать мысли и чувства, как более сведущие маги. Но она прекрасно видела, как при каждом слове волшебника рыцарь смерти едва заметно содрогается. И совсем не удивилась, когда он резко повернулся и ушел в свой шатер.
Войдя в палатку, Сейн с размаху рухнул на жалобно скрипнувший стул и опустил голову на сцепленные руки.
Будь проклято все на свете!
Какая злая шутка – заставить сражаться против своего потомка, лишать славы свой собственный род! Поневоле поверишь в то, что рыцари смерти прокляты самим фактом своей не-жизни…
Почему Синкэн отправил его сюда? Он ведь не мог не знать имени дастранского командира… Или не знал? Вряд ли…
Или…
Сейн поднял голову, расширившиеся глаза впились в стену шатра.
Или знал и именно потому отправил?
Арторис был уверен, что Синкэн знает о том, что рыцарь старается вести себя точно так же, как в жизни. И не превращается в ненавидящего все живое, каковы, по слухам, другие рыцари смерти. А может ли это нравиться Повелителю Мертвых?
Вряд ли. И значит, это испытание – сможет ли он хладнокровно разрушить и судьбу, и, возможно, жизнь своего потомка. Сможет – значит будет бесстрастным убийцей, как все рыцари смерти.
Будь ты проклят, Синкэн!
Здравый смысл некстати шепнул: «Думаешь, Ожидающий хоть поморщится от твоего проклятия?»
Конечно, нет. В том-то и дело – проклятия не-мертвых действуют лишь на живых. И уж совсем глупо проклинать того, от кого исходит твоя же сила.
А что еще делать?
Сейн почувствовал за спиной чье-то присутствие и резко встал, повернулся.
Эллимия.
– Вас явно взволновало то, что сказал Альмир, – прямо заявила королева. – Я желаю знать, в чем дело.
– Ваше величество, я искренне прошу прощения, но это личные дела.
– Личные дела в военное время могут привести к поражению, – справедливо заметила Эллимия. – Вы сказали, что я могу спрашивать о чем угодно – вот я и спрашиваю.
В другое время Сейн бы нашел подобающе изящный и уклончивый ответ. Но сейчас он не сдержался: настойчивость королевы оказалась последней каплей.
Эллимия отступила на шаг, когда рыцарь смерти навис над ней.
– Да, меня это «взволновало»! – прорычал он, стараясь, однако, не сорваться на рык. – Если это можно так назвать – когда тебе объявляют, что ты воюешь со своей собственной кровью, и судьба этого человека напрямую зависит от тебя!
Кого иного вспышка ярости рыцаря довела бы до обморока. Но Эллимия Айеннская умела и держать себя в руках, и выделять главное из любой речи.
– Со своей кровью? Но, Тайг… – и тут она осеклась, что-то вспомнив. А затем вымолвила: – Тайг… На старовеленском – «алый», «багряный»…
– Вот именно, – горько кивнул воин, отходя к столу. – Я – Сейн Арторис, Алый Генерал. Был им. И командир армии Дастрана – мой пра… внук. О чем я не знал до этого часа.
– Я не знала, что рыцари смерти ценят узы крови, – неосторожно сказала Эллимия.
Эта фраза Сейна взбесила.
– Может, они и не ценят, но для меня это важно! – рявкнул он, ударив кулаком по столу. Ножки подломились и расстеленные карты посыпались на пол. – Да, я погиб на Риенском поле, но я помню все! И любой, кто видел мои портреты, узнает меня! И вы, скорее всего – тоже!