Еретичка, ставшая святой. Две жизни Жанны д’Арк - страница 17
. Узнавание избранного, т. е. истинного, а потому законного правителя страны, выступало таким образом одним из неотъемлемых элементов героического поведения. Соответственно, рассказ о свидании в Шиноне, построенный, как мне представляется, именно по этой схеме, не мог не включать в себя момента опознания. Иными словами, данная встреча не могла быть описана иначе: как герой всегда узнает своего короля, так и Жанна узнала Карла[142].
То, что действия французской героини оказывались подчинены здесь общей для всех эпох мифологической схеме, подтверждается и эпизодом с тройным испытанием, якобы устроенным ей дофином и его окружением, о чем сообщал секретарь Ларошельской ратуши. Специалистов уже давно должны были насторожить эти волшебные три раза, тем более, что в источниках по истории Жанны д’Арк они встречаются постоянно. Так, согласно собственным показаниям девушки в Руане, только на третий раз (ter illam vocem) она поверила в то, что к ней в Домреми явился ангел (а не демон)[143]. По прибытии в Вокулер она только с третьей попытки (in tercia vice) увиделась с Робером де Бодрикуром[144] — точно так же, как только на третий день (in diem tertiary) после своего приезда в Шинон она оказалась допущена к Карлу[145]. В соответствии с фольклорными представлениями многих народов, число 3 фигурирует чаще всего именно в предписаниях: необходимо трижды совершить некое магическое действие, дабы придать действиям главного героя значение сакрализованного ритуала[146]. И тем не менее, несмотря на столь явно выраженный мифологический характер любой из перечисленных выше встреч Жанны д’Арк, многие исследователи относятся к ним вполне серьезно[147].
Как следствие, в специальной литературе не получила должного развития и гипотеза, высказанная недавно Колетт Бон относительно конкретного прообраза сцены «узнавания»[148]. Французская исследовательница отмечала, что эта последняя «любопытным образом напоминает» библейский эпизод с помазанием Давида, когда Самуил среди многочисленных — более сильных физически и лучше одетых — кандидатов нашел того, кто являлся истинным царем: «И сказал Самуил Иессею: все ли дети здесь? И отвечал Иессей: есть еще меньший; он пасет овец. И сказал Самуил Иессею: пошли и возьми его… И послал Иессей, и привели его… И сказал Господь: встань, помажь его; ибо это он»[149]. Как мне представляется, эта библейская история действительно заслуживает внимания и вполне может рассматриваться как образец, по которому строилось описание встречи в Шиноне, поскольку в основных своих чертах полностью соответствует схеме поведения истинного героя. Впрочем, сама К. Бон не стала сколько-нибудь подробно рассматривать данный вопрос. Она предпочла остаться на вполне традиционной точке зрения, посчитав, что момент опознания вполне мог иметь место в действительности: Жанна, будучи истинным пророком, на самом деле узнала своего короля[150].
В столь же «рациональном» ключе до последнего времени рассматривалась в историографии и вторая легенда о «знаке», якобы данном Жанной д’Арк дофину Карлу, — так называемая легенда о королевском «секрете», самые ранние сведения о котором появились уже весной 1429 г. О том, что некоторые откровения Жанны «король держит в секрете» (se tenet secrete), сообщал сеньор де Ротселер в письме, отправленном из Лиона 22 апреля 1429 г. и скопированном секретарем Палаты счетов Брабанта[151]. 9 июля того же года итальянский купец Панкрацио Джустиниани писал своему отцу из Брюгге: «Говорят, что она сообщила ему (дофину — О. Т.) то, что никто не должен был знать кроме него самого и Господа (altry са Dio е luy non le saverare)»[152]. О существовании между Жанной и Карлом какого-то «секрета» сообщали также Ален Шартье[153] и секретарь Ларошельской ратуши[154]. Вспоминал о нем и Жан д’Олон на процессе по реабилитации в 1456 г.[155]
Следует отметить, что в большинстве этих откликов не говорилось ничего конкретного ни о форме, ни о содержании «секрета»: современникам событий было вполне достаточно самого факта его существования, который они — в рамках доктрины