Эридан - страница 2

— Эй, можете слезать! Сэм вас не тронет.

На него уставились две пары глаз, широко распахнутых и синих-синих — таких он в жизни не видал. Их переполняло изумление, не разбавленное и каплей понимания.

— Ну же, слезайте, — поманив рукой, повторил он. — Бояться нечего.

Девочка с мальчиком повернулись друг к другу и обменялись фразами на непонятном языке. Потом, наконец, решились покинуть свой насест, сползли по стволу и прижались к нему спинами, не сводя с Карпентера глаз.

Карпентер остановился от них в нескольких футах и стал разглядывать.

Мальчик — на вид лет девяти, в темно-синей, окантованной золотом блузе с коротким рукавом и брюках в тон. Девочка — лет одиннадцати, одетая так же, только цвет ближе к небесно-голубому и брюки скорее похожи на панталоны. Трудно сказать, чья одежда в большем беспорядке, но у девочки она грязнее, видимо, из-за светлого цвета. Ботинки обоих облепила засохшая грязь. Девочка чуть выше ростом, голова гордо откинута, золотистые волосы свободно падают на плечи. Мальчик — темноволосый, коротко стриженный. Оба худые, с тонкими чертами лица. Похоже, брат и сестра.

Наконец, глядя серьезно в серые глаза Карпентера, мальчик заговорил — на том же непонятном языке. Не встретив понимания, перешел на другое наречие, но Карпентер снова покачал головой и попробовал начать беседу сам: по-английски, по-французски, по-немецки — других современных языков он не знал. Мальчик каждый раз качал головой, а девочка просто стояла с застывшим лицом, молча глядя на Карпентера.

Известные ему древние языки он опробовать не стал. Как правило, современные дети не смыслят ни в арамейском, ни в ионийском или дорийском диалектах древнегреческого. Сам он изучил их, путешествуя во времени по заданиям Ассоциации исторических исследований — дочернего подразделения Бюро. А что до этих двоих, то дети, определенно, современные. У них это просто на лбу написано. Непонятно, из какой страны и каким ветром их занесло в Мел-16, но прибыть они могли только на машине времени Ллонки и вряд ли в одиночку.

Казалось, надежда понять друг друга была потеряна окончательно, но мальчик полез в карман брюк и достал что-то вроде сережек. Одну пару закрепил на мочках ушей, а другую протянул собеседнику, явно призывая последовать своему примеру. Это были клипсы с крохотными подвесками. Когда Карпентер стал прилаживать их на уши, подвески оказались мембранами, которые плотно прилегли к ушным отверстиям, нисколько при этом не ограничивая способность слышать.

Мальчик повернулся к девочке.

— Давай, Дейдре, — сказал он по-английски. — У тебя тоже есть пара, и не одна, я знаю. Надевай.

Дейдре? Во всяком случае, имя звучало похоже.

Девочка вытащила из кармана такую же пару серег и молча прикрепила к ушам.

Карпентер заподозрил, что его разыгрывают.

— Быстро же ты освоил мой язык, — сухо заметил он.

— Да нет, я говорю на своем, — покачал головой мальчик, и Карпентер заметил, что губы его двигаются не в такт словам. — Это из-за толковушек моя речь похожа на вашу. Они действуют прямо на звуковой нерв, и вам только кажется, что язык ваш. Конечно, имена непереводимы, так что преобразуются в ближайшие по звучанию. А некоторые слова остаются как есть, потому что толковушки эффективны не на сто процентов. Почти все, что я говорю, вы слышите так, как сказали бы сами, и наоборот. У нас на Марсе такая мешанина разных наречий, что жизни не хватит их выучить. Даже в одной стране несколько языков. Так что без толковушек никак, вот их и придумали. Каждый носит при себе хотя бы две пары.

— На Марсе?

— Да, мы с Марса. С Большого Марса. Меня зовут Скип.

— Скип… а дальше? Фамилия?

Мальчик, похоже, растерялся.

— На Марсе только имена.

— А я Джим Карпентер. — Он взглянул на Дейдре, но та словно не замечала его. — Это твоя сестра?

— Да.

— Она что, немая?

— Ну, понимаете, мистер Карпентер, ей нельзя говорить с вами. Она принцесса.

— Ясно. Что ж, раз принцесса, значит, ты принц, а ведь ты со мной говоришь.

— Я другое дело. Дейдре особенная, она следующая в линии к трону Большого Марса. И еще любит задаваться.

Дейдре сверкнула глазами, но смолчала.