Эрина - страница 9

Однако дальше первой линии траншей врага пропускать было нельзя. Потому что, не смотря на глубоко эшелонированную оборону, отступать некуда. Фронт был слишком растянут, скоординировать действия несколько сот дивизий практически невозможно - и прорыв даже на одном участке мог обернуться катастрофой для всей линии обороны. Поэтому надо было держаться в этих разбитых траншеях, без брустверов и проволочных заграждений. И тевтоны будут держаться, потому что они - лучший полк во всей армии Доппельштерна. А это значит, во всем обитаемом космосе!

Они отбивали одну атаку за другой. Теперь уже некоторые тевтоны вооружались щитами и длинными ружьями, которые оставались после убитых рыцарей. К тому же, достаточно большую партию привезли с десантного корабля Братства. Однако заведующий снабжением брат-кастелян сообщил, что - это последние и больше нет. Потому пришлось обходиться тем, что имелось. Да и обращались с незнакомым для себя вооружением тевтоны не слишком умело. Щиты были громоздкими, а винтовки совсем не походили на лучевые, причем приходилось бороться с мощной отдачей, бьющей в плечо. От нее не спасали даже тяжелые доспехи тевтонов, к тому же не особенно хорошо предназначенные для подобной стрельбы. Их наплечники были очень неудобны, пристроить к нему приклад ружья было сложно, а после выстрела у некоторых оружие едва из рук не вылетало. Непривычные к обращению с длинным оружием гвардейцы редко успевали вовремя поражать демонов широкими лезвиями, чаще падая под пулями и ударами штыков врага.

Вскоре от укреплений не осталось почти ничего. Тевтоны и рыцари вынуждены занимать оборону едва ли не в воронках от взрывов вражеских шаров. Дно их оплавлено почти до каменной твердости, так что ноги скользят, не давая закрепиться. Но на их краях устанавливают притащенные из тыла новые пулеметы - и огонь становится снова насколько плотным, что демоны не доходят до позиций. Но без бруствера сложно укрываться от огня вражеских орудий, и потому тевтоны и рыцари скатываются на дно, часто оставляя наверху пулеметы. Новая волна демонов буквально захлестывает их позиции. Оставшиеся пулеметы не могут остановить врага.

Выстрелы звучат редко. Лучи сверкают еще реже. Рукопашная свалка в воронках - это форменное безумие. Демоны вскарабкиваются на их край, но не могут удержаться и катятся вниз, где их встречают разъяренные люди. Рыцари принимают их на щиты, валят наземь. Их товарищи или тевтоны добивают демонов, уж с этим-то лейб-гвардейцы справиться могут. Те демоны, что сумели удержаться на краю, открывают огонь из автоматов и штурмовых винтовок. Пули рикошетят от щитов, лишь некоторые пробивают тяжелую броню. Им отвечают из длинных ружей и лучевых винтовок. Паутина лучей сверкает в воронках, срезая демонов одного за другим. Но в рукопашную они больше ввязываться не спешат. И потому отступают, ожидая подкрепления.

Кажется, именно тогда к фон Готту и подошел великий магистр. Калатрава был с ног до головы залит кровью демонов, меч его был выщерблен, лезвие его больше напоминало скверную пилу. Шлем магистр где-то потерял, длинные седые волосы рассыпались по плечам.

- Эвакуация почти закончена, - сообщил он полковнику лейб-гвардии, - скоро и нам придет пора покинуть позиции.

- Отлично, - устало кивнул фон Готт, опираясь на саблю. - Нас слишком мало осталось, чтобы удерживать эти жалкие руины.

- Только ваш десантный корабль слишком далеко отсюда, - сообщил Калатрава. - Я распорядился переносить раненных гвардейцев на "Нуэво Калатраву". Самых тяжелых могли и не донести до "Мариенбурга" под таким-то огнем врага.

- Это предложение? - мгновенно оценил слова магистра фон Готт.

- Вроде того, - не стал отрицать Калатрава. - По первому требованию мы высадим вас в любом мире Доппельштернрейха.

- Времени на обдумывание вашего щедрого предложения все равно нет, - усмехнулся фон Готт, который давно уже прикидывал так и этак, но понять не мог - каким образом он выведет своих людей к десантному кораблю. - А потому я просто вынужден принять его.

... Следующая беседа между магистром и полковником состоялась уже на борту "Нуэво Калатравы". Они сидели в просторной, но аскетично обставленной каюте, занимаемой магистром. Оба занимали кресла, обитые кожей, правда, не слишком удобные, с высокими спинками, заставляющими держать спину прямо.